— Не знаю… — слова Джоанны меня изрядно ошарашили. — Испугалась, быть может? Признаться, что ты собирался провести ночь с человеком, которого утром нашли мёртвым — это, знаешь ли, требует немалой смелости.
— Почему только собиралась? — спокойно возразила американка. — Она действительно была у него, я в этом уверена.
— Что?! — от удивления я даже привстал со стула. — Линда ночью заходила к Оливье? Ты это хочешь сказать? Но с чего…
— С чего я взяла, да? Мне сегодня все задают один и тот же вопрос — с чего я взяла?.. А всё просто, Себастьен, проще не бывает. Вчера я долго не могла уснуть, причин было множество — смена часовых поясов, новые впечатления, эта дурацкая ссора… Короче, я чуть ли не до самого утра проворочалась в постели.
Не утерпев, Джоанна закурила очередную сигарету и продолжала:
— Так вот, я очень хорошо слышала шаги некоего человека, который тихонько, чтобы никого не разбудить, пробирался к Оливье. Но на слух я никогда не жаловалась, а в доме стояла такая тишина, что…
— Погоди, погоди, — перебил я её. — А почему ты так уверена, что Линда… если это была она, конечно… направлялась именно к Оливье?
— Ты забыл планировку собственного дома, Себастьен? — вздохнула Джоанна. — Вспомни, как Лали нас расселила — комната Оливье была в самом дальнем конце коридора, моя — следующая. Тот, кто прошёл мимо моей двери, мог направляться только к нему, больше просто некуда.
— Так… — я машинально провёл рукой по волосам, чтобы успокоиться и переварить эту информацию. — Но за каким чёртом ты уверяла нас в гостиной, что всю ночь проспала, как сурок?!
— Да потому что не так всё просто! — американка расстроенно тряхнула головой. — Я даже этому зануде Ленорману и то не сказала… Ты не думай, пожалуйста, Себастьен, будто я желаю зла Линде, и мне совсем не хочется делать заявления, которые потом могут выйти боком моим друзьям. Тебе я всё это рассказываю лишь потому, что ты… ну, в общем, ты хорошо относишься к нашей австралийке и сможешь во всём разобраться. Понимаешь… был ещё и второй человек.
— Что значит — второй? — теперь я точно ничего не понимал.
— На самом деле ночью к Оливье приходили двое, — терпеливо объяснила Джоанна. — Двое были в его комнате! Теперь ты сам понимаешь, что я ни в чём не уверена? Я не хочу понапрасну подставлять Линду, потому что она может оказаться вообще ни при чём, но она явно что-то скрывает…
— Слушай, давай ещё раз, и по порядку! — взмолился я. — Ты на меня столько всего вывалила, что у меня сейчас крыша поедет… Итак?
— Первый гость… или гостья, не знаю точно… прошёл к Оливье примерно… Впрочем, про время я не могу сказать ничего определённого, на часы я не смотрела, естественно. Думаю, где-то спустя час после того, как все разошлись. А может быть, и полтора, не знаю. В тот момент я была уверена, что это Линда, даже порадовалась за неё — я ведь тоже заметила, как она весь вечер смотрела на Оливье. Но времени прошло всего ничего, а шаги уже раздались в обратном направлении, и вот тогда я удивилась… Подумала, что они поругались, или ещё что-то в этом роде.
— Всего ничего — это сколько?
— Ну не знаю, честно! — Джоанна отчаянно всплеснула руками. — У меня же чувство времени вообще не развито, вспомни, как я в университет опаздывала постоянно… Минут десять, пятнадцать… двадцать, быть может.
— Понятно, — вздохнул я. — А дальше?
— А дальше прошло ещё полчаса, я думаю… а может, и целый час… и послышались другие шаги. Именно другие, Себастьен, не те же самые! Ещё более осторожные, я бы сказала. И вот этот второй человек — он или она, не знаю — пробыл в комнате Оливье точно минут пять, не больше.
Ну и ну, подумал я, значит, соврали как минимум двое. У меня не было никаких причин не доверять Джоанне, а с её слов картина получалась, в общем-то, предельно ясная — сперва кто-то побывал у Оливье с дружеским визитом, а затем явился убийца. Всё просто — осталось только выяснить, кто пришёл первым, а кто вторым.
— Тогда, ночью, я удивилась, конечно, но особого значения этому не придала, — продолжала Джоанна. — Подумала только, что завтра Оливье, наверное, будет жутко невыспавшийся… А вот теперь эти шаги проклятые с самого утра у меня из головы не идут. Первой, я уверена, была Линда, вот только какого чёрта она психует и наводит тень на плетень?
— Да она просто напугана до смерти! Представь, заходишь ты ночью к парню, да ещё, быть может, ссоришься с ним, а утром его находят мёртвым — ты бы тоже молчала в тряпочку. Меня, знаешь ли, другое смущает…
Американка вопросительно взглянула на меня, и я пояснил:
— Слова Мануэлы. Если помнишь, она готова была чуть ли не на Библии поклясться, что они с Линдой если и выходили из комнаты, то минут на пять, не больше. Неувязочка получается, ты-то говорила про четверть часа. Может, это всё-таки была не австралийка?
— Господи ты Боже мой! — фыркнула Джоанна. — Во-первых, с четвертью часа я могла и ошибиться, говорю же, моему чувству времени доверять нельзя. А во-вторых, наши фотомодели друг дружку всегда прикроют, если потребуется, они же не разлей вода. Ты что, не думаешь о том, что Мануэла могла быть в курсе всех переживаний Линды?
— Ну не дурочки же они обе! — не выдержал я. — Одно дело — роман скрывать ото всех, и совсем другое — покрывать убийцу, пусть и невольно.
— Ну а как тебе такой вариант? — Джоанна явно увлеклась выдвижением версий. — Что, если Мануэла молчит потому, что уверена в виновности Линды, но хочет её выгородить? Допустим, наша австралийка рассказывает ей чистую правду — что они с Оливье поссорились, например, и потому она вернулась от него значительно раньше, чем предполагала. А утром все мы узнаём о смерти Оливье, и Мануэла для себя решает, что это дело рук Линды. Но выдавать подругу она не хочет, а потому твердит как заведённая, что они всю ночь сражались в трик-трак.
— Тебе бы детективы писать, — невесело вздохнул я. — Только вот слабо верится в такое развитие событий. Мануэла у нас девочка серьёзная, хоть и с характером, так что вряд ли бы она стала молчать, коль уж дело дошло до убийства. Тем более что повесили-то всё на её кузена… Может, ты путаешь что-нибудь?
— По-моему, самый простой способ узнать правду — поговорить начистоту с обеими, — решительно предложила техаска. — Особенно с Линдой. Хочешь, давай прямо сейчас и припрём её к стенке.
— Что, тоже проснулся сыщицкий азарт?
— Нет, просто опротивело всё происходящее, — в сердцах бросила Джоанна. — Линду, конечно, жалко, ей и так сегодня уже досталось… Но хочется, чтобы всё закончилось поскорее, а для этого надо найти убийцу, кем бы он ни оказался.
— А если это всё-таки не она была у Оливье?
— Ну, значит, я ошиблась, — спокойно произнесла американка. — Тем лучше, будем знать, что она ни в чём не виновата… Пойду позову её, если ты не возражаешь — сейчас самое подходящее время для разговора, пока никого нет, и в особенности Лали. Ты уж меня извини, Себастьен, но твоя половина раскочегарилась сегодня не на шутку.
Предстоящий разговор с Линдой был мне очень даже не по душе, но приходилось признать, что Джоанна права — лучше покончить с этим как можно быстрее. Что ж, будем и дальше играть в следователя, пускай даже Линде для этого придётся пережить несколько неприятных минут… Если только она ни в чём не виновата, разумеется.
Но надо же, чёрт возьми, двое, сразу двое побывали вчера у Оливье! Я вновь и вновь прокручивал в голове ту информацию, которую только что сообщила мне Джоанна, и чем дальше, тем больше она мне не нравилась. Все в один голос утверждали, что не виделись с Оливье несколько лет, однако у двоих из нашей компании оказались к нему какие-то дела, причём такие, которые нужно было решать ночью, в тайне от остальных.
И кто-то один из этих двоих отправлялся к нему с уже созревшим намерением убить — иначе как объяснить тот факт, что Оливье закололи нашим кухонным ножом? Ножом, который мирно валялся на столе, среди салатников и тарелок… Я неожиданно вспомнил, что именно его схватил Кристиан, когда выкинул вчера свой идиотский фортель, и уж коль убийца решил подставить именно его, то было вполне разумно воспользоваться этим самым ножом. Ну что ж, похоже, он всё продумал до мелочей.