— Сознаваться надо, Евгений Романович?..
— Я хочу подумать до завтра.
— Хорошо. Но только до завтра. Прошу вас, не затягивайте. Время поджимает.
— Я не буду затягивать, — угрюмо и твердым голосом произнес Евгений Романович, глядя мимо него.
Вечером в камере он разломал алюминиевую ложку и после отбоя острым обломком вскрыл себе вены на руках, замечая с удивлением, что физическая боль приносит ему облегчение, как ни странно, полное и счастливое; подумалось о жизни, независимой от обстоятельств, питаемой внутренней радостью. Но он принял решение.
Утром его почти мертвого переместили в больницу. Спасли. Выходили. Чтобы доставить на суд, где он мог бы услышать требование прокурора: двенадцать лет особо строгого режима ему, и высшая мера — Рассадину.
Суд решил по-своему. Вернее, не принял никакого решения. Постановил: на доследование.
Теперь был назначен новый следователь Богатиков, на которого была надежда, что он разберется и поступит по справедливости.
31 марта 1988 года
________________________________________________________
© Роман Литван 1989-2001 и 2004
Разрешена перепечатка текстов для некоммерческих целей и с обязательной ссылкой на автора.