Миссис Гамбони повернулась к Триш.
— Не плачь, детка, — мягко сказала она. — Он это заслужил. Мне надо было прикончить его еще раньше.
Мэри вся дрожала, глядя, как мать укачивает Триш. Мэри отчаянно жалела их обеих.
— Что же теперь будет, мам? — всхлипывала Триш. — Что с тобой будет?
— Не знаю, детка. — Миссис Гамбони крепко прижала к себе Триш. Потом посмотрела на Мэри. — Ты ведь юрист. Что я должна делать?
— Есть несколько вариантов, — ответила Мэри, переключаясь в «режим адвоката». — Вы можете прийти в полицию и все рассказать. А потом либо признать себя виновной, либо дождаться суда, и тогда они будут вынуждены сами искать доказательства.
Триш высвободилась из объятий матери.
— Но почему, Мар? Почему она должна идти в полицию? А если она вообще копам ничего не расскажет?
Миссис Гамбони тоже внимательно посмотрела на Мэри. Ей и в голову не приходила мысль, что миссис Гамбони захочет все утаить.
— Мар, тебе ведь придется рассказать обо мне полиции, да? — спросила миссис Гамбони. — Ты ведь юрист, значит, ты должна.
И как только она ухитрилась во все это вляпаться?
— С точки зрения закона, мой долг не обязывает меня открывать то, что вы мне только что рассказали. Но с моральной точки зрения… — Помолчав, она продолжала: — Миссис Гамбони, я понимаю, почему вы сделали то, что сделали. И я верю в закон и считаю, что мы должны обратиться к правосудию. Я уверена, что факты помогут. Это почти как самозащита в состоянии аффекта. Срок за убийство уже может быть снижен до пяти лет. А если пойти в суд, то можно даже убедить присяжных отпустить вас. Так бывает. — Мэри встала. — Миссис Гамбони, я найду вам лучшего адвоката. У вас будет вся необходимая юридическая поддержка, и тогда вы решите, как вам поступить.
Мэри вышла на лестницу и вытащила из сумки мобильник. Тщетно пытаясь унять дрожь в руках, она набрала номер.
— Бенни?
— Динунцио. Ты как раз вовремя. Ты освободишь завтра свой кабинет?
— Я, э-э-э, не за этим звоню.
— А что, у нас есть другие темы для разговора?
— Я просто не знаю, к кому еще обратиться. Я только что получила признание в убийстве.
Повисла пауза. Потом Бенни проговорила:
— Ты серьезно?
— Вы не могли бы подъехать?
— Где ты сейчас? — спросила Бенни, и, услышав мягкие нотки в ее голосе, Мэри с трудом сдержала слезы.
Глава 12
Мэри, Бенни и Триш покинули полицейский участок уже за полночь. Идя вдоль парковки, все молчали и думали о миссис Гамбони, которая осталась в полиции, сделав трудное, но необходимое признание. Дождь еще моросил, и от сильной влажности вокруг фонарей образовались нимбы из пара и капель воды.
Мэри подошла к своей машине.
— Я поймаю такси, — резко произнесла Бенни, и Мэри с удивлением посмотрела на нее.
Они не обменялись ни единым лишним словом, как семейная пара, которая за праздничным ужином ловко скрывает произошедший накануне скандал.
— Я могу подбросить вас, — предложила Мэри. Она спрашивала себя, будут ли они когда-нибудь снова работать вместе?
— Я возьму такси. — На улице было так сыро, что светлые волосы Бенни закурчавились. Ее плащ был распахнут. Она повернулась к Триш: — Не волнуйся за маму. Я буду держать тебя в курсе.
— Спасибо, Бенни, — слабо улыбнулась Триш. — Не знаю, как я смогу расплатиться. Но если можно вносить деньги частями…
— Не переживай. Я просто решила оказать услугу Динунцио.
— Правда? — недоверчиво переспросила Триш. — Спасибо!
Мэри не знала, что и сказать.
— Бенни, мы можем поговорить? — с трудом выдавила она. — Может, завтра?
— Лучше во вторник, в девять утра, — ответила Бенни и ушла. Полы ее плаща развевались на ветру.
— Как мило с ее стороны не брать с меня денег… — тихонько сказала Триш.
— Конечно, — кивнула Мэри, глядя Бенни вслед. Она думала о том, что сказала ей Джуди о клиентах, которые не платят. Может быть, все дело в том, что порой она не берет денег?
Включив зажигание, Мэри еще раз прокрутила в голове события этого вечера. Миссис Гамбони обо всем рассказала, и Бенни предложила следователю сделку: чистосердечное признание в обмен на срок от двух до четырех лет. Она убеждала, что убийство было ужасной ошибкой любящей матери, неизбежная реакция на бытовое насилие. Молодой помощник прокурора подтвердил, что миссис Гамбони, безусловно, вызывает сочувствие.