Голд услыхал громкий смех, потом гул голосов, снова смех. Наконец Хониуелл взял трубку.
— Этот длинный — не иначе как Алонсо Фирп. Для одних — Черный Коджак, для других — Голубоглазый. Наркоман, колется. Несколько месяцев назад выслан за пределы округа за хулиганство. Про Бобби пока ничего не могу сказать. Хочешь, чтобы я помог их найти?
— Буду тебе крайне признателен, Хони. Я совершенно зашился с этим убийцей. Сможешь позвонить завтра в Центр Паркера?
— Завтра? С ними надо поскорее покончить?
— Да, Хони. Чем раньше, тем лучше.
— Считай, все уже сделано.
— И еще, Хони...
— Да?
— Это дело сугубо личное, не для записи.
— Какая еще запись? Все твои любимые джазисты?
— Спасибо, Хони.
— Как управлюсь, дам знать. Вернувшись в комнату, Голд взял листик.
— Здесь человек двенадцать?
— Тринадцать, — ответил Хоуи.
— Вам, адвокатам, доверять нельзя. — Он пробежал список. Ни одного знакомого имени. — Ты сегодня приобрел партию?
Хоуи кивнул.
— Я ходил к посреднику домой и принес все сюда.
— А его имя есть в списке?
— Нет.
— Так кто связующее звено?
— Джек, — заныл Хоуи, — этого я сказать не могу. Ведь ты, черт побери, все же полицейский.
Голд глубоко вздохнул.
— Хоуи, до тебя, по-моему, никак не доходит. Они избили и изнасиловали мою дочь. Кто-то должен за это ответить. Право, было бы лучше всего, если бы этим кем-то оказался ты, но, сдается мне, семье не на пользу, если Уэнди останется вдовой, а мой внук осиротеет. Это не самый хороший вариант. А потому я должен знать каждого, кто как-то связан с этим делом, ибо кто-то один, а может, и все до единого виновны в том, что сегодня произошло. И уж поверь, меньше всего я сейчас говорю как полицейский. — Голд старался держаться спокойно, но гнев и ярость готовы были прорваться наружу. — И если ты сию же минуту не назовешь мне имени, я выбью его из тебя. Так кто он?
Хоуи теребил поднос.
— Еще один адвокат.
— Вот как. Мне что, прикажешь удивляться?
Хоуи кинул многозначительный взгляд.
— Это Нэтти Сэперстейн.
Голд присвистнул и медленно опустился на край столика.
— Нэтти Сэперстейн, — повторил он растерянно. — Нэтти Сэперстейн замешан в этом деле?
— Ты его знаешь?
Голд кивнул.
— К сожалению, да. Похоже, собственного дерьма копам недостаточно. Но у тебя-то какое оправдание?
Хоуи выглядел очень обиженным.
— Но ведь Нэтти Сэперстейн — лучший адвокат по уголовным делам в Калифорнии! Он же знаменитость! Автор бестселлеров! У него всенародная слава! Он...
— Проходимец и торговец наркотиками. Беспринципный адвокат и развратник. Он готов защищать хоть Гитлера, лишь бы хорошо платили. Вдобавок ко всему растлевает молоденьких мальчиков.
Хоуи вдруг пошел в наступление. Кажется, он начал приходить в себя.
— Да кто бы говорил! Тоже мне, ходячая добродетель!
Голд нехорошо улыбнулся.
— Речь не обо мне. По крайней мере не сегодня. Хоуи сменил тон, заговорил мягко, без тени сарказма:
— В правовых кругах Лос-Анджелеса Нэтти Сэперстейн пользуется всеобщим уважением. Его рождественские вечера давно стали легендой. Чтобы туда попасть, нужно быть в списке избранных!
— Вот потому ты с ним и познакомился, — ядовито заметил Голд, — что ты у нас избранный?!
— Но он — лучший из лучших!
— Куда уж лучше! Он — распоследняя дрянь.
Хоуи счел за благо не продолжать спор. Голд раскурил потухшую сигару.
— Понятно. Нэтти надоело защищать торговцев наркотиками и контрабандистов. Он сам решил заняться бизнесом. Кажется, он хочет нажиться на всех колумбийских клиентах.
Хоуи согласно кивнул.
— У него очень широкая сеть. Очень.
— В последней афере посредником тоже был он? Когда тебя сцапали на автостоянке? Ты и тогда покупал наркотики через Нэтти Сэперстейна?
— Да.
Какое-то время оба молчали. Голд сплюнул прилипший табак. Хоуи завел по новой:
— Я до сих пор не могу поверить! Какой-то ночной кошмар. Неужели это было на самом деле?!
Голд стряхнул пепел, Хоуи взглянул исподлобья.
— Что же ты предлагаешь?
— Можно, конечно, подать официальную жалобу, — начал Голд. — Мы втроем пойдем в отделение, Уэнди заявит, что ее избили и изнасиловали, по твоим описаниям в самое скорое время мерзавцы будут схвачены. Естественно, полицию заинтересует, почему они напали именно на ваш дом. Эти голубчики, как ты понимаешь, особо стесняться в выражениях не будут, десять килограммов героина рано или поздно всплывут. И вот тогда кто-нибудь вспомнит, что не так давно ты уже попался на хранении наркотиков; стоит потянуть за эту ниточку, как возникает вопрос, почему дело так быстро замяли, почему не приняли никаких мер, почему не осталось ни одного письменного свидетельства. Нет, — с расстановкой сказал Голд, — это отнюдь не лучший путь.
— Боже мой, конечно, — замотал головой Хоуи, — и речи быть не может.
— На что и рассчитывали те, кто устраивал эту милую вечеринку. В подобных ситуациях главное — захватить инициативу. О тебе, как ты понимаешь, они думали в последнюю очередь. — Голд раздавил окурок. — В равной степени они и меня не принимали в расчет.
— Так что же ты предлагаешь? — нервно повторил Хоуи.
Голд смерил его взглядом.
— Лучше оставайся в неведении, советничек.
— Но, — брызгая слюной, затараторил Хоуи, — ведь не будешь ты каждую голову разбивать о шкафы! В списке есть очень именитые адвокаты, к ним не полезешь с твоими гестаповскими методами. И они узнают, что это я их выдал, я все рассказал, я...
— Ну и сука же ты! — взорвался Голд. — Из какого только жидкого дерьма тебя лепили! Над твоей женой надругались, твоему ребенку угрожали! И все это подстроил один из тех, с кем ты попиваешь кофеек, кому закатываешь обеды в ресторанах; один из тех, кого ты держишь за друзей, кто не моргнув глазом будет раскланиваться с тобой при встрече. Неужели тебе не хочется придушить их на месте, неужели...
— Так ты с ними знаком? — проговорила Уэнди, появившись на пороге детской. Она в упор смотрела на Хоуи.
— Уэнди... — начал он.
— Ты знаком с этими скотами? Уэнди медленно прошла в гостиную. Хоуи опять принялся растирать синяки, боясь поднять глаза на жену.
— Этих подонков подослал кто-то из твоих дружков?
— Деточка, это просто ошибка, — пытался успокоить Хоуи, — коммерческая сделка, которая, к сожалению, провалилась.
— Коммерческая сделка? — эхом отозвалась Уэнди. Она смотрела то на одного, то на другого. Хоуи прятал глаза. — Ошибка? — Она вскинулась на Хоуи. — Да как ты мог водить знакомство с людьми, которые связаны с такими подлецами?!
Хоуи по-прежнему смотрел вбок.
— Так отвечай же!
Она угрожающе надвигалась на него.
— Хоуи, что они искали? Почему целились в Джошуа? Что им было надо?
— Уэнди. — Хоуи все ниже склонял голову.
— Я имею право все знать.
Хоуи яростно продолжал массировать шишки; казалось, он хотел добраться до мозгов. Уэнди в замешательстве обернулась к отцу.
— Папа?
Голд подошел к дочери.
— Уэн, хорошая моя, все позади. Все нормально...
— Хватит! — с криком оттолкнула его Уэнди. — Хватит меня утешать! Надо мной измывались два подонка, и я наконец хочу понять, что здесь сегодня произошло и какое я имею к этому отношение. Я вправе требовать.
Голд вглядывался в Уэнди.
— Хоуи, расскажи ей, она действительно имеет право.
Хоуи всхлипнул. Голд с омерзением от него отвернулся.
— Хорошо, папа, тогда расскажи ты.
— Я не дома.
— Вот проклятье! У вас что, не хватает мужества говорить со мной?
Голд с интересом следил за дочерью. Такая Уэнди была для него внове. Он узнавал в ней себя.
— Дело в том, что Хоуи пристрастился к наркотикам. Он не только употреблял кокаин, но и приторговывал им. Сегодня в доме оказалась большая партия; некто, знавший об этом, навел двух парней. Им нужен был наркотик, а тебя они изнасиловали между делом, так как были уверены, что Хоуи не кинется в полицию. Вот, пожалуй, и все.