Я вернулась к машине и села рядом с ней на тротуар. Я вылила остатки кофе в крышку термоса и медленно выпила его. Я подбиралась все ближе к разгадке. Я чувствовала это всей кожей. У меня было такое чувство, будто я движусь по орбитам все меньшего диаметра, приближаясь к центру загадки. Иногда нужно только последнее усилие и все становится на свои места. Но равновесие было слишком хрупким, и если я надавлю посильнее, то очевидное может заслонить собой истинное положение вещей.
У меня было не так уж много возможностей для следующего хода. Я закрыла термос и сунула его на заднее сиденье, затем завела машину и поехала обратно в город. Может быть, любовница Энди что-нибудь о нем слышала. Это могло бы мне помочь. Через пятнадцать минут я стояла перед ее дверью, вежливо стуча по ней. Я не знала, работает она или нет. Она была дома, но, когда дверь открылась, я увидела, что Лорейн не слишком-то рада меня видеть.
— Привет, — сказала я. — Я все еще разыскиваю Энди, и подумала, может быть, вы что-нибудь узнали.
Она покачала головой. Некоторые люди думают, что меня так легче обмануть, чем когда лживые слова произносятся их губами.
— Он никак не сообщил вам, что с ним все в порядке?
— Я вам уже сказала, не так ли?
— Выглядит очень странно, — заметила я. — Я почти ожидала, что он оставит вам записку или звякнет откуда-нибудь.
— Мне очень жаль, — сказала она. Образовалась небольшая пауза, в которую она, видимо, надеялась захлопнуть дверь и таким образом покончить со мной.
— А как получилось, что он делал этот отчет?
— Какой отчет?
— «Вуд и Варен». Он что, хорошо знал Ланса или кого-нибудь еще из их семьи?
— Понятия не имею. Он же все-таки начальник отдела требований. Не думаю, чтобы он изменил интересам компании.
— Ах, вот как. А я вообще-то думала, что он именно так и сделал. Мне кажется, это было ясно по одной из форм, которая попала мне на глаза. А может быть, он делал этот отчет прежде, чем получил повышение.
— Вы закончили со своими вопросами? — резко спросила она.
— Вообще-то нет. Энди знает лично кого-нибудь из Вудов? Кажется, мы с вами об этом не говорили?
— Откуда мне знать, с кем он знаком?
— Просто спросила наобум, — сказала я. Мне кажется странным, что вы совсем о нем не беспокоитесь. Человека нет уже сколько, четыре дня? Я бы с ума сошла.
— Мне кажется, мы с вами разные люди, — сказала она.
— Наверное, мне следует еще раз заехать к нему домой. Никогда не знаешь — может быть, он заезжал домой забрать одежду и почту.
Она молча смотрела на меня. Говорить больше было нечего.
— Ну что ж, я поехала, — сказала я бодро. — Вы просто душка.
Ее прощальное слово было кратким. Три слова, одно из которых начиналось на букву «Ж». Ее мамочка определенно не научила ее вести себя, как подобает настоящей леди, по крайней мере не больше, чем моя меня. Я решила съездить к Энди домой, потому что, честно говоря, больше я ничего не могла придумать.
ГЛАВА 23
Я подъехала к жилому массиву, где когда-то жил Энди, счастливая от мысли, что мне нужно печатать отчет о событиях дня. По правде говоря, у меня не было никакого плана, никакой стратегии относительно того, как бы свернуть это дельце. У меня не было никаких улик. Я просто переезжала из одного конца города в другой, надеясь наткнуться на что-нибудь могущее оказаться полезным. Я также старалась избегать собственного дома, внутренне приготовившись увидеть у себя на пороге полицейских с ордером на мой арест в руках. Энди был лишь одним из многих недостающих связующих звеньев. Кто-то разработал сложный план с целью дискредитировать Ланса и убрать двух сотрудников «Вуд и Варен».
Энди существенно облегчил организацию подлога, но, после того как Олив вознеслась в лучшие миры, он, видимо, решил, что и ему самому будет нелишним исчезнуть. Если бы я смогла выяснить, какого рода связь существовала между организатором всей этой заварушки и Энди Мотика, возможно, я поняла бы, в чем заключается главный приз.
Электронные ворота были открыты, и я проехала, не привлекая внимания грозных охранников и злобных собак. Высокая светловолосая женщина в спортивном костюме выгуливала абрикосового пуделя, но она едва взглянула на меня. Я припарковала машину на том клочке стоянки, который остался после исчезновений Энди. Я взобралась на площадку второго этажа и открыла дверь ключом, который лежал в известном мне месте. Должна признаться, войдя в квартиру, я подозрительно принюхалась, с опаской ожидая увидеть Энди в том же виде, в котором передо мной предстала Лида Кейс. Запах был нормальным, и на книжных полках лежал слой пыли, свидетельствующий о том, что здесь уже несколько дней никого не было.
Я прошлась по квартире и убедилась, что я в ней одна. Затем я вернулась, открыла стеклянную дверь и заглянула в каждую спальню, затем вернулась в гостиную и отдернула гардины. С любопытством оглядываясь по сторонам, я перемещалась в неярком свете. Энди вел такой спартанский образ жизни, что его жилище казалось покинутым, даже когда он жил здесь. Однако теперь вокруг квартиры была аура свободного, незанятого места. Повсюду прямо на ковровом покрытии валялись обрывки бумаги. В таких ситуациях я обычно ищу явные улики — загадочные письма, счета из мотелей, краткие описания маршрутов, указывающие на местопребывание исчезнувшего человека. Кусочки бумаги на полу не были ничем из вышеперечисленного, и я не придумала ничего умнее, чем опуститься на четвереньки и прочитать их все. Частные расследования чреваты множеством процедур, унижающих человеческое достоинство.
Аптечка в ванной комнате была совершенно пуста. Также исчезли шампуни, дезодоранты и кремы для бритья. Где бы он ни оказался, он будет, без сомнения, гладко выбрит и от него будет идти приятный запах. Из его спальни исчезли грязная одежда и содержимое синих пластиковых ящиков. Осталась одна пара боксерских трусов в цветочек. Меня всегда поражало мужское белье. И никогда ведь не догадаешься, глядя на эти строгие костюмы — тройки! Он оставил также свой велосипед, тренажер для гребли и несколько коробок из-под него. Еще там было несколько небрежно свернутых простыней в ящике для белья и пакет с пиццей в морозильной камере. Он забрал бутылку спирта и шоколадки «Милки Уей», возможно, предполагая, что его жизнь в дороге превратится в сплошное поедание сладостей и беспробудное пьянство.
Карточный столик был на месте, на нем стоял автоответчик, алюминиевые стулья сдвинуты вместе, словно он недавно устраивал банкет по программе Скудной Диеты. Я села, положив ноги на ближайший стул, и оглядела то, что служило ему кабинетом. На столе оставалось несколько карандашей, блокнот, загустевший штрих и несколько неоплаченных счетов. Его автоответчик был той же модели, что и у меня. Я протянула руку и открыла окошечко, где были написаны «наиболее необходимые» номера телефонов. Из шестнадцати отведенных для этой цели полос заполнены были только шесть. Воображения Энди хватило на пожарную команду, полицейский участок, «Калифорния Сити», его бывшую жену и пиццерию с бесплатной доставкой.
Я смотрела на панель автоответчика, соображая, как тут у него все устроено. Я осторожно нажала на кнопку со звездочкой слева от нуля. На моем аппарате, если нажать звездочку, набирается номер, по которому последний раз звонили. Аппарат набрал номер, который высветился в окошечке. Номер показался мне смутно знакомым, и я его записала. Раздались гудки. Третий. Четвертый.
Кто-то поднял трубку. Раздалось какое-то потрескивание, затем наступила тишина и голос на том конце провода ожил.
— Добрый день. Говорит Олив Коулер, номер 555-3282. Извините, что некому с вами поговорить. В настоящий момент я нахожусь в супермаркете, но буду дома около половины пятого. Если вы оставите свой номер и то, что вы хотите сообщить, я перезвоню вам, как только вернусь. Если вы звоните подтвердить, что вы придете на новогоднюю вечеринку, просто назовите себя и мы увидимся с вами вечером. Пока.