Глава четвёртая
Южный фронт, Ростовское направление, район Ми́ллерова, ноябрь 1941
Войска пятьдесят шестой армии готовились к наступлению, им предстояла задача форсировать Дон. На правом фланге эту задачу усложняло то, что в этом месте на правобережье располагался мощный укрепрайон, откуда немцы были способны везти длительный прицельный огонь из орудий и миномётов.
Хоть морозы в этом году ударили рано, но лёд всё был достаточно тонок, поэтому сходу бросить в бой танки и бронетехнику на данном участке было невозможно. Командование планировало провести мощную артподготовку, а для её эффективности были нужны точные данные месторасположения огневых позиций противника. Несмотря на то, что войска пятьдесят шестой армии готовили наступление, у немцев на данном направлении была значительное превосходство в авиации, так что выяснить необходимые данные о месторасположении позиций противника с воздуха, было просто не реально. Ввиду этого Звереву и его подразделению было поставлена задача разведать местность и, по возможности, добыть «языка».
На выполнение задания ушло чуть более суток, языка они добыли, но вот возвращение к своим несколько затянулось…
За месяц до того, как немцы вошли в Ростов, частям выдали зимнее обмундирование, что было очень кстати, так как морозы ударили ещё в конце октябре. Буквально за несколько дней дороги, которые в последние дни сильно размыло, стали тверды как гранит, и это давало возможность, ускорить перегруппирование войск. Немцы тоже спешно перегруппиро́вывались. Два бронетранспортера, тентованный грузовик и несколько мотоциклов проехали по подмёрзшей грунтовке, громко тарахтя моторами и выбросив густое облако гари. Суровые лица в мышиных шинелях, блики на касках, покрытая инеем броня — всё это было таким обыденным, привычным. Зверев задержал дыхание, выдохнул, тут же напрягся, решив, что допустил ошибку… Пар может привлечь внимание зоркого наблюдателя, а выдавать себя им было никак нельзя.
Колона продолжала двигаться, Зверев снова выдохнул — на этот раз уже с облегчением и в рукавицу. Он достал планшет, вынул компас и на всякий случай сверил маршрут, хотя в этом и не было особой необходимости. Рядовой Кичигин, который вёл их по местным дебрям и вывел прямиком на немецкие позиции, был местным и уверял, что может провести группу даже с закрытыми глазами. Всем хотелось в это верить, однако знать дорогу и суметь выйти к своим — это было не одно и то же. Сейчас Кичигин и его лучший приятель Костя Шпагин в составе головного дозора должны были быть уже на берегу и изучать участок реки, через который им придётся возвращаться на свои позиции.
Когда колонна растворилась в тумане, они выбежали из зарослей, пересекли дорогу и снова исчезли в кустах. Укрывшись, Зверев посмотрел на молодого Ваню Злобина. Для Вани это был первый рейд за линию фронта, однако парень держался молодцом: дыхание ровное, невозмутимый взгляд, чёткие и умелые движения во всём. Что уж тут говорить, Людей к себе во взвод Зверев подбирал сам и поэтому у него в подчинении были самые лучшие. Пятым членом группа, которую Зверев отобрал для выполнения приказа командования, был его заместитель старший сержант Луковицкий.
Чуть выше среднего, худощавый и жилистый Юра Луковицкий слыл настоящим чистюлей и педантом. Он стригся коротко, но не на лысо, как это делали многие солдаты и сержанты, чтобы не разводить вшей, зато мыл её с мылом при любой возможности и всегда имел расчёску. Ему было не больше сорока, но он носил испанскую бородку, которая уже успела слегка поседеть и примерно раз в неделю подравнивалась специальными маникюрными ножничками. Ногти бывалого разведчика всегда были чисты и коротко острижены. Но самым удивительным было ещё и то, что свои руки лицо и шею старший сержант регулярно не только мыл, но ещё и проводил дезинфекцию. Луковицкий Юрий Сергеевич всегда носил на ремне не одну, а целых две армейские фляжки. В первой фляжке Луковицкий как и прочие носил воду, а вторую наполнял неразбавленным спиртом. Старший сержант не употреблял алкоголь, а спирт использовал исключительно для дезинфекции рук. Остальные разведчики обычно недовольно морщились и укоризненно мотали головой, когда наблюдали как их замкомвзвод бездарно расходует столь ценный и стратегически важный продукт.