«А Гриша сегодня не в духе…» — философски отметил Зверев и отошёл от окна. Он не спеша выпил чашку кофе, потом выкурив две сигареты, не спеша оделся и вышел за дверь.
На лестничной площадке Зверев столкнулся с Зинаидой Матюниной. Соседка, пышная женщина бальзаковского возраста, только что вынесла мусор и поднималась по лестнице, что-то тихо напевая.
— Павел Василич… добренкого утречка вам, — увидев Зверева, Зинка расплылась в улыбке, но тут же ойкнула и вжалась в стену.
— Ты чего это визжишь, Зинаида? Паука что ли увидела, или я тебя так напугал? — Зверев прошёл мимо женщины и задержался в проходе.
— Да, полно тебе, сосед! Я пауков отродясь не боялась!
— А чего дёргаешься, или Стёпка за старое взялся?
— Да какое там… Стёпка мой теперь как шёлковый! Всё тебе за то спасибо, Пал Василич! С тех самых пор если и употребляет, то в одиночку и в меру. Всадит стакан беленькой, водой запьёт, покурит и на боковую! Я уж и не ругаю его за это. Он же мужик, чего уж тут поделаешь, коль ему без э́нтого не в мочь!
Степан Матюнин, муж Зинки, фронтовик и инвалид был в принципе неплохим мужиком, но часто напивался и, одно время даже поколачивал Зинку. Зинка же в таких случаях тут же бежала к Звереву, и тот усмирял буяна и его дружков. Однажды такая бытовая ссора едва не закончилась для Зверева плачевно, ибо случайный собутыльник Матюнина оказался матёрым рецидивистом и открыл в подъезде стрельбу.
— А вскрикнула я от того, что за все твои деяния, недобрым тебе отплатили! — продолжала верещать Зинка.
Зверев нахмурился:
— Это ты о чём?
— Так вот же… — Зинка вскинула руку, потрясая мусорным ведром! — Ты значит на задания свои всякие там собрался, а тебе на встречу я, баба-дура, да с пустым ведром! К несчастью это, примета есть такая!
Зверев рассмеялся.
— Ну ты даёшь, соседка! А я уж и впрямь подумал…
Махнув рукой, Зверев двинулся дальше, сбежал по лестнице и вышел из подъезда. Зинка же только вздохнула на прощание, покачала головой и наспех перекрестила Зверева в спину.
***
Пока они ехали, Павел Васильевич сидел на правом переднем возле раскрытого окна и, периодически помахивал журнальчиком, потому что жара стояла невыносимая, а двигались они медленно и их почти не обдувало. Мимо сновали машины и троллейбусы, пешеходы куда-то спешили и пыхтели от жары. Когда они выехали из центра, народу и машин стало меньше. Панюшкин поначалу не разговаривал, но со временем сменил гнев на милость и пояснил причину своего недовольства.
Оказалось всё дело в том, что новенький «ЗИС-Аремку́з», на котором Гриша ездил последние полгода у него внезапно забрали под прибывшую из столицы комиссию Главного Управления МВД. Начальник псковской милиции полковник Корнев, которому было поручено встретить прибывающих коллег из Москвы, поднял в Управлении столько ненужной суеты, что всё сотрудники Управление молча стучали зубами, тихим сапом выполняли приказы Корнева, матеря его по-тихому на чём свет стоит.
Когда Корнев узнал об убийстве двух молодых людей на улицы Гороховой, он тут же заревел «белугой» и срочно велел отыскать Зверева.
Пусть Пашка разбирается со всем этим, а ему — Корневу, сейчас недосуг!!!
Приказав Звереву немедленно заняться двойным убийством на Гороховой, Корнев желал убить «двух зайцев». Во-первых, он поручал расследование своему лучшему оперу, а во-вторых — исключил возможность того, что кто-нибудь из проверяющих столкнётся с Пашкой Зверем, и тот в очередной раз выкинет что-нибудь эдакое, от чего у Корнева возникнут проблемы. Таким образом Корнев с двумя замами отправился на вокзал встречать членов комиссии, а Пашка Зверев лишился долгожданного отгула и получил в своё распоряжение дежурную машину чтобы немедленно явиться на место преступления и разобраться с двумя обнаруженными трупами.
Панюшкин, который сегодня согласно графику заступил на сутки в качестве дежурного водителя, был весьма озадачен. Когда Гриша обнаружил в гараже отсутствие своего «Боливара» — именно так Гриша именовал своё любимое автотранспортное средство. Новенький «ЗИС-Аремкуз», присланный год назад в Управление из Калининграда стал для Гриши настоящим детищем. Сегодня, узнав, что дежурить ему придётся на старой чётной «Эмке» с разбитым стоп сигналом и подспущенными колёсами, Гриша пришёл в ярость. Всю дорогу он сквозь зубы материл Корнева и его чёртову Комиссию, а так же злился на водителя «Эмки» Сафронова, за то, что тот совсем не следит за машиной.