ИскИн установил соединение. Выдавить из себя получилось только — Здравствуйте.
— Вы хотели о чём-то поговорить?
— Да. Я Олдман. Просто Олдман.
— Рад знакомству, просто Олдман. Я Гарри Уикер, главный инженер корабля.
— Меня направили к вам, чтобы найти убийцу. Могу я получить фотографии с мест преступлений?
— Мы не ведём фото и видеосъёмку. Но вы можете осмотреть последнее место преступления лично, там ничего не тронуто.
4
Фраза «ничто не тронуто» оказалась настолько буквальной, что я оторопел. Аватар, в глазницы которого были всажены садовые ножницы, лежал у шкафчика, а его ноги были наполовину внутри. Пахло горелой проводкой и чем-то кислым.
— Как его звали?
— Её. Это Кира Шайн.
— Но аватар мужской.
— Аватары бесполы. Секс нам недоступен.
— Досье Киры Шайн, — мысленно потребовал я. Ничего не произошло, тогда я повторил свой запрос.
— Что вы делаете?
— Хочу узнать кто она, чем занималась, были ли у неё враги.
— Хорошо, но для этого вы можете спросить меня или ИскИн.
— Я спросил. Он не отвечает.
— ИскИн предоставляет такого рода сведения только персоналу с допуском. Что именно вы хотите получить?
— Всё, что есть об этой Шайн.
— Ожидайте. Готово. Теперь можете сделать запрос.
— ИскИн, всё что есть о Кире Шайн.
Снова это ощущение. И опять по-новому. Кира, кажется я знаю тебя всю жизнь! Твоя учёба в школе, колледже, твоя работа, муж. Ваш первый ребёнок, авария. Инвалидное кресло. Выпускной сына, так и оставшегося единственным ребёнком. Трое внуков. Твои морщинистые руки во время панихиды по усопшему супругу. Незнакомый мужчина в слезах у твоей постели. Это твой сын? Постой, я знаю что в этом инъекторе! Они вкололи тебе эту дрянь?
— Загрузка завершена. Могу ли я помочь вам чем-то ещё?
Прихожу в себя. Что-то мне нехорошо. Хватаюсь за металлическую стенку шкафа и оседаю на пол.
Гарри Уикер продолжает стоять надо мной.
— Что со мной, ИскИн?
— Объём вашей памяти заполнен на две трети.
— Объём моей памяти?
— Ваш аватар имеет три петабайта памяти.
— Это ещё что? Поясни.
— Загрузка завершена. Могу ли я помочь вам чем-то ещё?
— А, понятно. Петабайт, теоретический объём человеческой памяти. А почему моя память заполнена на две трети?
— Вы загрузили огромную базу данных о корабле и принципах его работы, так же вы загрузили все данные о Кире Шайн. Они заняли существенный объём памяти.
— А как мне удалить ненужные данные?
— Вы можете отметить ненужные данные и во время зарядки они будут удалены из вашей памяти, без риска повреждения секторов.
— Зарядки?
— Человеческое сознание требует продолжительного отдыха раз в сутки. Аватар сконструирован и запрограммирован так, чтобы удовлетворить эту потребность. Во время отдыха сознания, аватар заряжается от сети.
Для стоявшего рядом главного инженера, прошло несколько секунд с тех пор, как он приказал ИскИну открыть мне доступ к данным о Кире.
Для меня же, только поверхностное изучение полученной информации могло занять несколько часов. Обмен данными происходил непостижимо быстро для человеческих существ. Но таковыми мы не были. Уже не были.
— Олдман, вы в порядке?
— Да, Гарри, простите, — ответил я, вставая на ноги.
— Я должен идти, если понадоблюсь, свяжитесь.
— Спасибо, Гарри. У меня буквально два вопроса. Как давно произошло первое убийство на корабле и с кем контактировала Кира Шайн за время, прошедшее с тех пор до момента её обнаружения.
— Мы не фиксируем перемещения аватаров по кораблю, к сожалению. Уже пытались выяснить таким образом, но ИскИн не сумел нам помочь. Он предоставит все данные о первом и последующих убийствах, я открыл вам доступ. Просто сделайте запрос.
— Спасибо, Гарри. Хорошего дня.
— И тебе, Олдман, — плавно перешёл он на «ты».
5
Я гулял по кораблю уже одиннадцатый час, но прошёл менее четверти его помещений. Осмотрев все места, где произошли убийства, я отправился побродить, в надежде привести мысли в порядок, но всё казалось таким интересным, что я просто не мог прекратить изучать всё новые и новые помещения и устройства.
Реакторная, где я находился, оказалась вовсе не такой бесшумной, как мне представлялось. Гул работающих магнитных ловушек и постоянные щелчки каких-то реле, вызывали смутную тревогу. Огромный зал был стерильно чистым. В центре, за прозрачным ограждением, располагалась тороидальная камера, а вдоль стен множество приборных панелей, с которыми взаимодействовали несколько десятков операторов.