— А, я все понял. Вы один из наших пациентов. Лицо у вас такое примечательное, что я его сразу вспоминаю. Только не могу понять, кто именно. Не вы наблюдались с растяжением связок?
Джек отрицательно покачал головой. Теодор наморщил лоб. Все было словно в тумане, так давно и одновременно будто вчера. Лицо Джека врезалось в память, в то же время, таких, как он, больница пропускала в день десятки, если не сотни. Зато, по крайней мере, стало понятно, почему Джек к нему подошел. Видимо, узнал.
— Подождите-ка, дайте мне минутку. Сейчас вспомню. Кажется, это было в том году. Или позапрошлом…
— Вас тогда перевели в хирургию.
Теодор вздрогнул. Радость узнавания отразилась на его лице с такой же страстью, с какой ученый понимает, что решил уравнение, над которым бился десятки лет.
— Точно! Теперь я вспомнил! Это ведь вы приходили к бедной Энн-Розмари. Вы ее родственник, да? Кажется, племянник. Бедная Энн все о вас вспоминала даже в критическом состоянии. Она была так счастлива видеть вас! Знаете, я все хотел спросить, почему вы не навестили ее раньше? Неужели не нашли времени, чтобы попрощаться с тетушкой?
Джек покончил с сигаретой, потушив окурок о колонну. У статуи ангела, освещенной снизу, сгрудились светлячки. Они перелетали от одной лампы к другой, а потом, пестрым облаком сталкиваясь с преградой арки, рассыпались роем.
— Не нашел. Оно меня боится.
— Кто?
— Время. — Джек приподнял края шляпы, показав морщинистое лицо и узко посаженные глаза. — И Мария сегодня не придет. Она потеряла ему счет.
Теодор сглотнул и смял бумагу. Засохшие стебли ромашек с хрустом надломились под пальцами. Посмотрев на них так, будто видит впервые, Теодор отложил букет на подложку постамента. Ангел, взирающий с высоты, укоризненно промолчал.
— Я вас не понимаю, — пробормотал Теодор. — Зачем вы ко мне прицепились? Мне жаль вашу тетушку, но я простой хирург, я ничего не мог поделать. Ее состояние было тяжелым, когда она поступила к нам.
— О, вы не правы. Вы могли ее спасти, просто не захотели.
— Неправда.
Теодора заговорил глуше. Он и сам присел на подложку постамента, сложив ладони на коленях и опустив взгляд в землю. Солнечные лучи запутались в изумрудной траве. По ножке одуванчика вскарабкалась к желтому соцветию божья коровка.
— Я не мог, нет… Даже несмотря на то, что меня назначили заведующим, я просто…
О серую ладонь разбилась звонкая капля. Теодор опустил голову, из его глаз побежали слезы. Они стекали по щекам и мерно покрывали морщинистые пальцы, собираясь в их складках.
— Если бы у меня было немного больше времени… Если бы я уделил ей немного больше времени…
Голос проехался по ушам наждачным скрипом. Теодор хлюпнул носом и вытащил из кармана замызганный носовой платок. Громко высморкавшись, сложил его пополам и утер капли. Растянутый кардиган с заплатками на локтях смотрелся на нем будто мешок. На скамье рядом лежало два цветка незабудки.
— Я совсем с вами заговорился. Мне ведь нужно навестить Марию.
С кряхтением Теодор поднялся, подхватив цветы. Джек помог ему, подав руку.
— Моя Мария сегодня не пришла. Придется навестить ее мне.
Сильно опираясь на трость, Теодор похромал вперед, еле шевеля ногами. Джек шел с ним рядом, поддерживая под локоть.
— Она не увидит вас.
— Пусть так, но я обязан ее навестить. Моя Мария там совсем одна, я не могу ее оставить. Помогите мне, в вас-то силы поболее будет.
Садовые галереи сменились скверами, а после обратились темными коридорами деревьев. Их макушки пиками дырявили ночное небо, а впереди сияло лишь одно золотое пятно, оставшееся от света единственного фонаря. Там стояла молодая девушка с гладко зачесанными назад волосами. Она нервно оглядывалась по сторонам и то и дело смотрела на часы.
— Мария! Моя Мария!
Теодор вскрикнул радостно и одновременно отчаянно. Джек разжал пальцы — и Теодор захромал вперед, переставляя клюку. На четвертом шаге он отбросил ее в сторону, а на седьмом — уже бежал в распростертые объятия девушки.
— Мария! Ты пришла! Моя милая Мария!
Теодор обнял ее, она прильнула к его груди с мягким смехом. Они взялись за руки и поцеловались.
— Моя Мария, мне снился такой страшный сон. Кажется, я потерял сознание! Будто бы я постарел и прожил всю жизнь без тебя. А ты пришла и спасла меня, Мария!
— Ох, Теодор, ты такой глупый. Я же говорила тебе, что задержусь на смене.
— Как я люблю тебя, моя Мария! Я безумно тебя люблю.
За кругом света в темноте растаяла улыбка-полумесяц. Джек опустил полы шляпы ниже и мерным шагом двинулся в сторону ворот. За его спиной весело смеялись и обнимали друг друга двое стариков. Под фонарным столбом в этот вечер время для них остановилось.
========== Эпизод 4: Кощей ==========
В игровом клубе звучала негромкая веселая музыка. Мело и Арни любили забредать сюда, выпрашивая деньги у родителей. Поочередно шмыгая носами, они подходили к стойке и всегда покупали десять фишек. Десяти хватало на два их любимых автомата с Крутым Джонни и Бесконечной магистралью.
— Нам десять!
Мело обладал высоким звонким голосом, которого он сам иногда пугался. Он кинул на стойку пару бумажек и выжидающе уставился на рослого продавца. Мело видел его впервые, хотя ходил в этот клуб пару лет. Тот был очень стар, таким уже помирать пора, и худ: кожа скапливалась вокруг костей как у шарпея. Его глаз было почти не видно, зато улыбался он широко и ярко. Так, будто ему в губы запихнули дольку апельсина и заставили раздвинуть губы. Арни даже поежился и уцепился за рукав Мело. Он был младше и не таким смелым.
— Сегодня у нас акция. При покупке десяти жетонов молодые люди могут получить бесплатный абонемент на всю ночь. Доступны любые автоматы. Желаете получить?
Старик выложил на стойку фишки, а рядом положил прямоугольную карточку. Мело ее узнал: у Гая из параллельного класса была такая. Она давала свободный проход ко всем развлечениям, не только автоматам. Любые аттракционы. Папа Гая был очень богатый и позволял Гаю все. Конечно, Мело ему страшно завидовал. Его-то папа всего лишь работал водителем и развозил коробки с едой с утра до ночи.
Мело поднялся на цыпочки, его глаза зажглись радостью и недоверием. Первым делом он схватил карточку и тут же прикусил ее на зуб — настоящая.
— Офигеть. Круто как!
Мело воодушевленно подпрыгнул и глянул на Арни. Тот смотрел с сомнением, но когда и сам подергал карточку, завизжал, кинувшись обнимать Мело. Они предвкушали долгую ночь в зале. И совсем не думали о родителях, которые могут их потерять. За весельем они забывали обо всем.
— Спасибо, дядя…
— Джек. Можете называть меня просто Джек.
— Спасибо, дядя Джек!
Держась за руки, мальчишки побежали к Крутому Джонни. Этот автомат был довольно популярным, обычно около него толпился пяток ребят, но сегодня место пустовало. Еще одно сказочное везение! Мело тут же встал за пульт. Но вместо того, чтобы привычно вкинуть фишку в прорезь, он сунул в соседнее окошко карточку. Автомат вспыхнул неоновым светом, а счетчик в правом верхнем углу закрутился с бешеной скоростью, пока не остановился на девятьсот девяносто девяти — максимальное число игр.