— А почему бы и нет? — сказал я себе.
Я решительно закрыл дверь и вернулся на кухню к Лили, Она могла изъясняться только глазами, и они говорили мне что-то очень неласковое.
Я схватил ее в охапку и понес в спальню, Потом разобрал постель, сунул девку под одеяло и улегся рядом, Получилось гораздо уютнее, чем если бы я спал «дома», в Фонтенбло.
Исходившее от нее тепло вскоре начало действовать мне на спинной мозг. Полежав еще немного, я сел и развязал ей ноги.
— Извини, — сказал я, — мне нужно принять снотворное. Я, похоже, не ошибся, когда предположил, что она из другого племени. Делая ей легкую внутреннюю протирку, я догадывался, что для нее это двойное унижение, но от таких мыслей мне становилось лишь смешно…
V
Проснувшись на следующее утро, я обнаружил, что баба еще дрыхнет, Она крутилась и вертелась до самого рассвета, но к утру усталость и пережитые волнения взяли свое.
Я тихо встал и выскользнул в ванную. Умылся, энергично растерся полотенцем — и стал как новенький… Прежде чем исчезнуть, я заглянул в комнату старухи. Она, в отличие от дочки, не спала… Ее гляделки были широко открыты, и она целилась ими в меня, как из двустволки, — хорошо, что патроны у нее были холостые! Иначе я мигом занял бы горизонтальное положение на добрый кусок вечности.
Я послал ей воздушный поцелуй, чтоб еще сильнее ее раздраконить: авось лопнет от бешенства. За себя я не боялся. Эти дамочки не расскажут о приключении, потому что в полиции могут пристать с неприятными вопросами, а Лили вряд ли хочется посвящать легавых в свои темные делишки.
Погода стояла прекрасная; был полдень, и по столице разливался колокольный звон.
Я купил у газетчика маленький план Парижа и поискал на нем улицу Клуа, куда меня направила торговка кайфом. Улица оказалась на противоположном склоне Монмартра. Я забрал свою машину и резво покатил туда.
Там моему вниманию предлагалось несколько питейных заведений подряд, Я приткнул свой броневик за поворотом, вошел в первую попавшуюся пивнушку и сразу понял, что там обычно собирается шпана. Бармен, казалось, родился с двумя пистолетами у пояса и кинжалом в зубах, За столами, отделанными под мрамор, играли в покер. Когда я вошел, в заведении поднялся шумок, потом наступила гробовая тишина. Моя бородка делала меня похожим на претенциозного интеллигента… Я решил нарушить молчание первым.
— Привет, — сказал я бармену. — Пьеро-Альпийца тут, случайно, нет?
Он покачал головой:
— Не знаю такого.
— Ну, пузатый такой, прическа ежиком, ходит в ярких рубашках…
Он продолжал качать башкой: то ли действительно не знал, то ли не хотел говорить.
Я выцедил стаканчик белого «виши» и двинулся к выходу.
В следующей пивнухе мне понравилось гораздо больше, потому что там он и сидел, этот Пьеро. Чтобы узнать его, не надо было сверяться по портрету: он бросался в глаза, как запущенный конъюнктивит.
Я проглотил еще один стаканчик «виши» и начал ловко пробираться к его столику. Он резался в карты с маленьким бледным дохляком, который или приехал прямо из санатория, или должен был вот-вот туда отправиться.
Я посмотрел на Пьеро. Рожа у него была широченная и довольно добродушная, разве что глаза слегка бегали по сторонам.
Наконец он поднял свое спокойное кабанье рыло и недоверчиво меня оглядел.
— Чем могу служить? — вежливо спросил он.
— Я от Лили из «Кокоса».
Он едва заметно напрягся.
— Не знаю такой.
— Ну что ж, если не знаете, значит вы — не Пьеро-Альпиец: я, наверное, ошибся.
Он положил свои картонки, встал и сказал своему партнеру:
— Одну минутку.
— Дохляк явно не обрадовался моему появлению: ему, видимо, везло, и он боялся, что удача уйдет.
— Что вам, собственно, от меня нужно? — повернулся ко мне Пьеро.
— Меня к вам прислала Лили. У меня важные новости.
— Ну, выкладывайте…
— А вам не кажется, что здесь для этого не слишком подходящее место? Лучше бы нам поговорить тет-а-тет…
Он поколебался, но, видя мою серьезность, продолжал:
— Кто вы такой?
— Приятель Лили. Приятель, но не коллега, если вы об этом спрашиваете.
— Однако я вас, кажется, где-то видел…
— Все может быть. Мир тесен.
— Итак, что там случилось?
— Корабль дал течь… У Лили неприятности, и она попросила меня сказать вам кое-что, о чем вы и сами, наверное, уже догадываетесь…