— Если кто-то из нас и совершает ошибку, то только не я.
— Послушайте, Кармони, я пришел с вами поговорить.
— Вы полагаете, мы сможем сообщить друг другу что-то важное?
— Вот именно — важное.
— Тогда говорите скорее, уже поздно.
— Время у меня есть.
— А у меня нет! Начало было никудышнее.
— Хорошо. Сначала позвольте вернуть вам техпаспорт на машину…
Я достал серую картонную книжечку и бросил ее на мраморный стол.
— А заодно и водительское удостоверение этого молодчаги Антонена Феру… У меня был и его револьвер, но его забрали у входа… Кроме того, я конфисковал у него деньги в сумме десяти тысяч франков, которые оставил себе в качестве оплаты труда. Я не привык убивать людей просто так: я ведь не садист какой-нибудь!
На этот раз я с удовлетворением отметил, что Кармони изменился в лице. Он взял из лакированной шкатулки сигарету и прикурил от зажигалки из чистого золота. Одна эта зажигалка стоила столько же, сколько хорошая машина! Она поблескивала от собственного огонька; Кармони управлялся с ней легко и небрежно.
— Они мертвы? — спросил он, выпуская сладострастное облако дыма.
— Как копченые селедки! Их теперешнее географическое положение будет указано в завтрашних газетах.
Он прищурил глаза.
— Это вы их?
— Позвольте: в пределах необходимой обороны! Терпеть не могу, когда мне устраивают автогонки, а потом приходят навестить с девятимиллиметровой пушкой в руке!
Действительно, все было сделано по справедливости. Я оказался сильнее его подручных, и ему нечего было возразить.
Однако ему по-прежнему не давала покоя — и никому бы на его месте не дала! — цель моего прихода. Пока что этот визит говорил лишь о том, что я не из робкого десятка.
— Итак, что вы хотите мне сказать? — вздохнул он.
Я покосился на стул десятка.
— Позвольте, я присяду?
X
Он позволил — коротким кивком головы.
Я впервые имел дело с королем мафии… Честно говоря, я представлял его себе совсем другим. Этот мужик, чье происхождение выдавали только Медная кожа и жгучий взгляд, напоминал купающегося в деньгах испанского гранда.
Он облагородил свои манеры, смягчил свои движения, отточил свою речь… Он олицетворял собой новое поколение преступников: поколение великосветских бандитов. Он наверняка не пропускал ни одного балета Роланда Пети и имел собственный столик в самых элитарных ресторанах.
— Слушаю вас.
— Вы не могли бы отослать своего Кинг-Конга? — сказал я, ткнув большим пальцем в сторону Меченого, который жадно смотрел на меня.
Упомянутый издал короткое мычание, которое следовало понимать как протест.
— Он вас смущает? — спросил Кармони.
— Слегка… Я не люблю вести важные беседы в атмосфере зоопарка.
Кармони улыбнулся.
— Выйди, — сказал он.
Но произнес он это с явной неохотой: несмотря на внешнее спокойствие, он был, по-моему, трусоват. Видимо, он влез на трон благодаря своей голове, а не своим малюсеньким кулачкам…
Телохранитель угрюмо вышел, но ушел, похоже, недалеко, потому что за дверью шум его шагов сразу затих.
— Ну, теперь лучше? Вы уже освободились от своих комплексов?
— Теперь замечательно!
Я секунду помедлил, прежде чем начать. Но в нынешнем положении мне уже некуда было двигаться, кроме как вперед. И с таким малым, как мой собеседник, лучше было играть в открытую.
— Еще раз прошу прощения за свой поздний визит, но есть разговоры, которые не терпят отлагательства… Итак, перед вами опасный преступник — судя по газетным статьям. Правда, у меня действительно есть предосудительная склонность демонстрировать людям, что смерть — это сущий пустяк… Но не в этом дело. Я сумел уйти от полиции и вел довольно спокойную жизнь, но тут в нее вошел с черного хода один человек. Этот человек сказал, что узнал меня, и предложил мне двадцать пять миллионов и фальшивые документы за вашу смерть…
Кармони мгновенно отбросил свой пресыщенный вид и живо заинтересовался моим рассказом. Он начал слушать так жадно, что мне хотелось кормить его словами из маленькой пипетки, чтобы как следует помурыжить…
— Этот ваш доброжелатель назвался Бертраном…
Говоря это, я следил за выражением его лица, но он и бровью не повел.
— Не знаю такого, — произнес он в ответ на мой вопросительный взгляд.
Тут я, признаться, немного скис. Но решил не сдаваться:
— Вот как? А между тем этот тип умер вашими стараниями; сегодня днем он уже лежал в некоем подвале на улице Фальгиер, который вам, полагаю, небезызвестен!