— Я прошу.
Словно на цепи, я медленно вела за руку хищника, а тот покорно следовал за мной. Я была поражена, как он не замёрз в такой холод, и, запирая за ним дверь, твёрдо решила, что сегодня в любом случае согрею его.
Что-то подсказывало мне, что сегодня его сердце было не на месте.
Инопланетный захватчик, безжалостный, бездушный убийца из касты изгоев — и заодно, как уж вышло, мой любовник.
Я размышляла об этом, перебирая его дреды и поглаживая чешуйчатую кожу. Киан’дэ был тих и задумчив, как и всегда. Но сегодня я ощущала свою вину, потому была с ним особенно нежна.
Я мягко разминала его плечи, в то время как Киан’дэ устроился в моих объятиях, лёжа спиной ко мне. Я провела губами по его шее, шепнув:
— Ты не грустишь?
Хищник тихо повернулся ко мне, проведя рукой по моей щеке. Я с улыбкой сплела с ним пальцы.
Это был тихий, безоблачный вечер. Я рассказывала Киан’дэ о себе, о своей жизни, о родителях и сестре. О том, что подумала, когда его увидела в первый раз… В этот момент хищник смеялся.
Я рассказывала о своём детстве и войне. Когда пришли слезы, он привлёк меня к себе и молча обнял, прислонившись спиной к стене и печально урча.
Это был хороший вечер. Я говорила о будущем, о своих надеждах и волнениях, о том, чего хочу.
Это был нежный вечер. Я снова закончила его в крепких объятиях хищника, понимая, что не смогу отказаться от него. С ним было тяжело… Без него было невыносимо.
Сегодня мне довелось вернуться в прошлую жизнь. Но я не могла бы сделать это при всём желании. Я не знала, смогла ли полюбить чужое мне существо, но сейчас я была счастлива.
Два месяца спустя.
На исходе февраля мы с Киан’дэ виделись так часто, что, казалось, были неразлучны.
Он не мог переносить тяжелый холодный климат, я не выносила вечера без него.
Именно сейчас он был нужен мне. Это было необъяснимо, но я действительно нуждалась в нем почти физически.
Разлуки были редкими, но болезненными. Мы не ссорились, не находили поводов для конфликтов, не ревновали. Мы были лишены всего, что разлучает обычные человеческие пары. Каким-то образом Киан’дэ стал частью меня.
Я приняла его вкусы и образ жизни, знала, как он спит, как ест. Когда уходит на охоту на чужих. Когда дерётся со своими.
Я держала при себе полную аптечку — всегда, потому что он не раз и не два возвращался, залитый кровью, своей и чужой. На багровом теле появлялись новые шрамы, и каждый был покрыт моим поцелуем, потому что я наконец влюбилась.
Это пришло как осознание, как молния, озарившая меня. Я смотрела, как он удаляется от дома, на прощание оборачивается и исчезает под камуфляжем, и вдруг остро поняла, что люблю его.
От этой мысли хотелось и плакать, и смеяться. Я улыбнулась, кутаясь в тёплый свитер и закрывая за хищником дверь.
Как небесное тело, упавшее каким-то чудом на землю, так он смотрелся в моем латаном-перелатаном доме. Яркий, необычный, загадочный хищник для меня был самым близким, мягким и понимающим существом на планете.
Мы жили душа в душу ещё месяц, и я была так счастлива и беззаботна, что на его исходе вдруг вспомнила одну важную вещь.
… Тем утром я отпросилась с работы в больницу, сославшись на плохое самочувствие, а сама побрела по улице, стараясь вспомнить, были ли у меня месячные за последние три месяца.
Черт, как можно о таком забыть?! Я так закрутилась, что просто не обращала внимание на эту мелочь!
Злясь на свою невнимательность, я вошла в аптеку. Девушек-провизоров в окнах я знала, знали и они меня.
Черт!
— Здравствуйте. — Я приблизилась к окну и наклонилась пониже. — Два теста, пожалуйста. На… на беременность.
Вообще, люди могут залететь от хищников?! А если могут, как протекает их беременность? И каким рождается ребёнок?
Провизор удивленно округлила глаза, но тут же взяла себя в руки и пробила мне чек.
— Секунду, — сказала она, упаковывая в бумажный пакет мою покупку. — Будьте здоровы.
Ну вот, теперь будут судачить, от кого залетела эта странная новенькая!
Мрачная, как туча, я вышла из аптеки и столкнулась буквально лицом к лицу с Эриком.
— О, Рената!
Мы с ним ещё несколько раз встречались, после того случая, но, похоже, он не решался делать дальнейших шагов. Это бесконечно радовало меня. С ним и с Джоэль я очень хорошо подружилась.
— Ты что, заболела? — обеспокоенно спросил он. — Что купила?
— Эээ, аспирин, — я покраснела. — Витамин С. Шипучку. Короче, немного простыла.
— Тебе может помочь?
— Нет! Что ты!
Вот это будет номер, если он увидит, что в пакете. Гарантирую, лицо будет удивлённым.
— Ты знаешь, я пойду домой. Отлежусь немного. Встретимся на выходных?
— Конечно! Приходи в гости, Джоэль приготовит завтрак!
Я почти бегом удалилась в сторону дома, крепко сжимая пакет в руке. Сердце билось как бешеное: когда я узнаю результат, непонятно, как пересилить себя и взглянуть на него. Было страшно.
Я ворвалась в дом, бросив ключи на стол и быстро раздеваясь. Я просто обязана знать правду.
Это просто задержка. Да мало ли, как отреагировал на инопланетного партнёра мой организм?! Я успокаивала себя, параллельно раскрывая упаковку с тестом и читая инструкцию.
Я выдохнула, выставив руки перед собой и прикрывая глаза.
Конечно, все возможно. Я не знала, есть ли у хищников средства контрацепции, никогда не думала об этом! Казалось, что, раз мы разного вида, думать о предохранении необязательно.
Я взяла с собой тонкую белую бумажку и, стараясь унять волнение в груди, прикрыла дверь в ванную комнату.
====== 24 ======
Они прилетели дня три или четыре назад и оставили корабль в двух милях от стен Локвуда. Восемь яутжа, из них четверо кровавых и четверо — молодая кровь.
Эти леса привлекали тех хищников, которым требовалось убить первого ксеноморфам для посвящения в статус кровавого, а опытным Охотникам было также интересно попытать удачи против крупных особей или даже самой Королевы. Но не в последнюю очередь они были здесь из-за уманов.
Киан’дэ прильнул к древесному стволу, внимательно наблюдая за оставшимися в живых хищниками. Двоих из них он убил в первый же день, в конце боя активируя их наручные бомбы, чтобы скрыть свои следы взрывом. Маски, записавшие атаки Киан’дэ, он уничтожил до такого состояния, что запись просмотреть было невозможно.
Пусть Старейшины ищут ветер в поле.
Из восьми осталось шестеро: молодая охотница, двое кровавых и ещё двое — неокропленных.
Хищник накинул на голову капюшон, выпрямляясь во весь рост и бесшумно спрыгивая с высокого дерева на землю.
Ждать, покуда отряд дойдёт до Локвуда, он не хотел, но у старейшин тоже возникнет резонный вопрос: почему в этих угодьях пропадает всё больше охотников?
Опасаясь рассекретить своё местоположение, Киан’дэ делал все по-умному. Он отделял охотников от крупных групп, выслеживал их и во время их собственной охоты убивал. В основном, все смерти сородичи списывали на столкновение с набравшими мощь чужими, привыкшими атаковывать стаями. Киан’дэ и сам не раз был вынужден отбиваться от таких стай, так что знал, сколь велик риск гибели одинокого Охотника.
Он терпеливо выждал, когда один из кровавых отдаст нужные приказы и двинется на разведку к стене. Эти Охотники были осторожнее предыдущих. Плохо. Киан’дэ бесшумно последовал за ним, не спуская с него глаз.
Они шли вот так порядка часа, отдаляясь от общей группы. Наконец, охотник остановился, и Киан’дэ впервые ощутил неясную тревогу.
Неужели раскусил его?
Словно вторя его мыслям, кровавый медленно обвёл взглядом лес и неожиданно закамуфлировался.
Киан’дэ немедленно включил камуфляж. Тепловое зрение в маске Охотника тоже не разглядит Киан’дэ сквозь сетку, так что сейчас они, можно сказать, выслеживают друг друга.
Осторожно, убийца забрался на ветку высокого дерева, двигаясь так, чтобы ни один лист не шевельнулся под ним.
Он с высоты оценил обстановку и прищурился. С секунду застыв, он неожиданно прогнулся в спине, наклоняясь вперёд, и вовремя. Метательный диск-шакрам полоснул его по валарам, и Киан’дэ ощутил острую боль, переходящую в боль в правом виске.