Я ждал рядом с дверью, когда он ворвался, крича на смеси французского и арабского языков. Я ударил его кулаком в живот, заставив его согнуться. Резкий толчок вверх отправил его в дальний конец комнаты. Я схватил один из сломанных стульев и разбил его голову. Он лежал, свернувшись клубочком, с разбитым черепом, ожидая свою смерть.
Я взял коробку с красками и проверил содержимое.
Все было там.
Я вышел на солнышко и пошел по дороге в Касабланку. Художник Глен Трэвис снова был в пути, но временный перерыв оказал свое влияние на его образование. Он понял, что в этой стране не следует слишком далеко уходить от личности Ника Картера, Killmaster N3.
Дорога шла прямо вдоль берега и была живописной. Я видел мужчин в тюрбанах и женщин в вуалях, пастухов, пасущих свои стада коз и овец. В деревне, через которую я проезжал, очевидно, был базар, рыночный день.
Группа купцов и крестьян открыла свои прилавки и была занята покупкой, продажей и торговлей. Я остановился, чтобы купить кесру, питательный марокканский хлеб, у женщины в чадре. Он был еще теплым, и я грыз его на ходу. Я видел одежду, в которой чувствуется как арабское, так и западное влияние.
Я видел современные здания Касабланки, вырисовывающиеся на горизонте, и по мере того, как я подходил ближе, я видел все больше и больше девушек в рубашках и джинсах и даже в паре мини-юбок, идущих вместе с другими женщинами в традиционном хайке. И я начал понимать, что это символ самого города; старое и новое смешались, сосуществовали и часто полностью игнорировали друг друга.
Оказалось, что коробка для рисования была своего рода знаком, и я обнаружил, что на меня неуверенно смотрят, в основном молодые девушки. Я видел, что жизнь артиста, безусловно, имеет много привлекательных сторон, и я должен был помнить, что роль была прикрытием, а не прекрасной возможностью. Мне пришлось заняться другим делом, а именно найти Антона Карминяна, экспортера и импортера.
Стальные голубые глаза Хоука вспыхнули передо мной, и я мог слышать его голос, пока шел по пыльной дороге. «Последним сообщением Карминяна было то, что у него было что-то большое», - сказал он мне через стол. «Он хотел, чтобы с ним связался кто-то особенный для получения дополнительной информации. Конечно, это означало, что он хотел выторговать кучу денег. Но это также означало, что он действительно кое-что получил. Он никогда не давал ложную информацию ».
Я добавил к этому. - "И это было последнее, что вы слышали от него?"
«Верно, Ник», - продолжил Хоук. «Он больше никогда не контактировал с нами. он вскоре исчез. Я чувствую запах, что-то пошло не так. Все наши попытки связаться с ним потерпели неудачу. Эти мои старые кости трещат, а это означает проблемы ».
Я оставил эти старые кости такими, какими они были. Хоук был одним из тех нестареющих людей. «Старые кости» были эвфемизмом для обозначения одной из самых острых проблем на планете Земля. Снова и снова я был вовлечен в ту систему личного анализа, которую он использовал для AX.
«Эта часть мира была для нас на удивление тихой», - сказал он. «О, израильтяне и арабы бездельничают на другом конце Африки, и русские повсюду, пытаясь как можно больше раздуть обстановку, но Северо-Западная Африка остается спокойной.
Марокко практически превратилось в своего рода исламскую Швейцарию, место встречи, нейтральную территорию. Фактически, весь Средиземноморский бассейн оставался относительно спокойным. А теперь это. Мне это не нравится ».
Лицо Хоука потускнело, и я подумал о предстоящей задаче. Найдите человека, Карминяна - если его удастся найти. Может, он прятался. Может, он мертв. Если я не смогу его найти, мне нужно было попытаться выяснить, что он обнаружил, и связаться с Хоуком по этому поводу. Несколько закрытых дверей и ряд вопросов накопился в этом человеке, известном только по имени.
Я добрался до окраины города и шел довольно небрежно. Я шел по бульвару Мулай Абдерхаман вдоль гавани, набережной и рядами кораблей, упирающихся в пристань. Танкеры, грузовые суда, пассажирские суда, корабли из всех стран мира, безупречно чистые, свежеокрашенные и ржавые старые ветераны выдержавшие миллионы грохочущих волн.
Причалы, как и все пристани, были местом сбора ящиков, ящиков, бочек и тюков. Касабланка, Дар эль-Бейда на арабском языке. Именно португальцы впервые дали городу название Белый дом в шестнадцатом веке. Я заметил, что Медина, арабский квартал, оживленная, многолюдная, извивающаяся масса людей, граничила с гаванью. Я мысленно улыбнулся, готов поспорить, что эта огромная куча груза тихонько продвигается в битком набитые базары Медины.