И как раз в этот момент разведчик «Бленхейм» обнаружил германскую эскадру. Пилот ясно видел «Лютцов», 1 эсминец впереди и 4 вокруг линкора. Через несколько минут Боухилл изучал донесение. Эскадра находилась в 30 милях прямо на юг от Листера. Вскоре она повернет на север и пойдет вдоль берега, если не будет пытаться стряхнуть преследующий ее самолет. Но в любом случае «Бленхейм» будет следить за немцами. Больше «Лютцов» не скроется.
Боухилл ждал новых сообщений от «Бленхейма», но когда они пришли, то испытал горькое разочарование. «Бленхейм» был атакован вражескими истребителями. Он не мог преследовать эскадру и потерял контакт.
Боухилл мог только передать его сообщение ударным группам. Если «Лютцов» будет следовать прежним курсом, они его найдут. Если линкор повернет назад, рано или поздно он все равно будет обнаружен. В целом дела шли неплохо.
Когда береговая станция передала сообщение «Бленхейма», ведущее звено 42–й эскадрильи уже проделало половину пути через Северное море. Оно находилось в отличной позиции. Довернув вправо на 5°, самолеты выходили чуть южнее точки, указанной «Бленхеймом». Потом они поворачивали на северо—запад и следовали вдоль предполагаемого курса «Лютцова».
Когда головное звено проделало последние 200 миль до района Листера, напряжение экипажей возросло. Несмотря на окружающий мрак, Ловейтт уверился, что сегодня его ждет удача.
— Мы выйдем в точку, указанную в сообщении, примерно через 10 минут, — сообщил Моррис.
— О'кей, — сказал Ловейтт. — Пошире раскройте глазки, парни.
Сам пилот внимательно следил за ведущим. Он увидел, как тот начал пологое снижение до высоты 400 футов. Низкая облачность ненадолго рассеялась. И хотя плотные черные тучи продолжали закрывать луну, Моррис сообщил, что видит на воде какие—то огни впереди и чуть правее по курсу. Ловейтт на мгновение оторвал взгляд от самолета ведущего и посмотрел в сторону, указанную Моррисом. Он сразу понял, что Моррис был прав. Но, глядя на огоньки, Ловейтт потерял из вида Фэвилла и Филпота. Он не сообразил, что те тоже увидели огни. Фэвилл начал поворачивать вправо, Филпот последовал за ним, и оба эти самолета перерезали курс Ловейтту. Попав в струи их винтов, его самолет потерял управление в воздушных вихрях и закувыркался вниз. Отчаянными усилиями Ловейтт пытался удержать его в воздухе, так как «Бофорт» начал круто пикировать прямо в воду.
Когда он восстановил управление, до воды оставалось всего несколько футов. И он остался один.
Ловейтт напряженно пытался увидеть остальные самолеты, но непроницаемая темнота сомкнулась вокруг него. Затем он посмотрел на кучку огней, которую заметил с высоты 400 футов. Они были здесь же, на некотором расстоянии от самолета, все еще с правого борта. Самолет не мог за это время сильно сбиться с курса. Однако приятной новостью было то, что теперь они были предоставлены сами себе. Ловейтт чуть довернул вправо и полетел прямо на огоньки.
— Что случилось? — спросил Моррис из носовой кабины. — Я думал, мы врежемся.
— Я тоже. Ты видел, как они повернули?
— Нет.
— Что я знаю твердо — нас расшвыряло по всему небу. Если бы мы летели на 400 футов ниже, мы бы шмякнулись.
— Ты видишь вон те огни?
— Да.
— Мне кажется, что это рыбацкие суда.
Ловейтт получил от Морриса новый курс и повернул. Потом он вызвал Даунинга.
— Слушай остальных по радио. Я боюсь, что мы потеряли их. Если они найдут эскадру, они передадут сообщение об атаке. Тогда мы их обнаружим.
— Ладно.
— И, Уолли, следи за истребителями. Мы где—то недалеко от Норвегии.
— О'кей.
Ловейтт снова набрал высоту 600 футов. Последние несколько минут были очень нервозными. Набрав высоту, пилот немного успокоился. Они будут лететь этим курсом 10 минут. Дольше нельзя, так как они в темноте могут пересечь береговую черту и врезаться в гору. Ловейтт знал, что Моррис следил за координатами, пока они летели строем, однако всегда существует источник ошибок, если вы следуете за другим самолетом. Когда самолет сбился с курса, они могли лишь очень приблизительно представить себе свое положение, хотя и видели огни рыбацких судов. Они обязательно должны определиться, прежде чем начинать поиск «Лютцова».
Дождь нашел трещинку в перспексовом фонаре, и ему на колени падали капли. Оптимизм помаленьку рассеивался. Ловейтт начал чувствовать себя неуютно.
— Десять минут прошли, — сообщил Моррис. — Никакой земли.
Теперь они повернули на северо—запад, так как наверняка находились где—то вблизи от судоходных маршрутов. Но «где—то вблизи» не слишком удачная позиция. Только если они сумеют определиться, появится возможность отыскать «Лютцов», в случае, если он следует прежним курсом.
— Нам придется лететь дальше, — сказал Ловейтт. — Мы можем выйти к берегу под углом? Это даст нам шанс заметить блеск, если мы полетим вдоль него, а не врежемся лбом.
— Курс 340°.
Когда Ловейтт начал поворачивать влево, его глаза перебежали с авиагоризонта к компасу и обратно. То, что он увидел, заставило его вздрогнуть. Стрелка показывала не туда, куда следует.
Он сразу понял, что произошло. Дождь залил стекло компаса, и пилот почти ничего не видел. Каким—то образом перекрестие, отмечавшее север, убежало в сторону. После встречи с рыбаками они летели не в ту сторону — от берега! Старая ошибка. Он с трудом мог представить, как это могло случиться. Следует ли после этого удивляться, что ничего не видно?
— Я боюсь, мы промахнулись, Эл. Это не оправдание, но вода залила компас, и заставила меня ошибиться. Я поворачиваю на 180 градусов, и мы будем лететь этим курсом 15 минут. Извините, парни.
— Ты возвращаешься на первоначальный курс — прямо к берегу?
— Да. Нам придется. Мы потеряли слишком много времени.
— Может, поднимемся на 1500 футов? Во всяком случае, это повыше большинства береговых утесов.
— Хорошая идея.
В последующие 15 минут напряжение нарастало. Самая смутная тень земли — и они смогут определиться. Судоходные маршруты лежат в 5 милях от берега. Но не видя земли, можно будет только гадать.
Темнота сгущалась вокруг самолета, приводя их в отчаяние. Нервы Ловейтта начали отказывать. Ему стало казаться, что все идет наперекосяк, а потому лучший выход — поискать цель вслепую, а потом возвращаться домой.
Внезапно прямо под ним из мрака полыхнуло пламя взрыва. В ушах раздался спокойный голос:
— Куча зениток, шкипер. Прямо под нами и за хвостом.
— Это корабли! Где они?
Моррис ответил из носовой кабины:
— Это не корабли. При вспышках выстрелов я видел землю.
Ловейтт круто повернул «Бофорт» влево, подальше от плотного огня, обратно в море. Уоллес—Пеннелл сообщил из хвостовой башни:
— Они все еще стреляют по нам. Однако мы выходим из зоны огня. 10 градусов вправо и снижение на 200 футов. Они нас потеряют.
Голос стрелка был холодным и расчетливым, и Ловейтт послушался совета. Уоллес—Пеннелл продолжал руководить маневрами, и скоро самолет вышел из—под огня.
— Куда мы, черт побери, попали? — спросил Ловейтт Морриса.
— Я только что сообразил. Нет никаких сомнений. Это аэродром в Листере.
Листер! Новый фашистский аэродром в южной Норвегии. Новейшая база для «Дорнье», действующих в море. Они разворошили осиное гнездо. Через пару минут в воздухе будет по крайней мере одна эскадрилья истребителей.
Но в любом случае, они определились! Последние полчаса весь экипаж молился, чтобы небеса подсказали, где летит самолет. Место определилось с ужасающей точностью.
— Если мы и теперь не найдем «Лютцов», мы не найдем его никогда, — заметил Ловейтт. — Мы должны оторваться от погони, которую Листер отправит за нами. Эл, подойди на минутку, посмотрим карту.
Моррис выбрался из носовой кабины и сел рядом с Ловейттом.
— Сколько мы еще можем вертеться здесь?
Два человека немного помолчали, прикидывая расход топлива. Они могли позволить себе еще получасовой поиск, после чего в запасе не останется ни капли бензина.
Ловейтт уже оправился от шока после внезапного обстрела. Короткий взгляд на карту подсказал ему, что возможен только небольшой поиск до Листер—фиорда, может быть несколько миль севернее Эгерсунда. Но если эскадра продолжала идти на северо—запад после обнаружения, она должна оказаться именно в этом районе.