Теперь я стоял перед стеной, где кобыла начала свой прыжок, и мой правый сапог во что-то врезался. Я поднял пальцы ног и потянул за тонкую, но прочную, как сталь, нить, которая лежала в короткой коричнево-зеленой траве. Я встал на колени, схватился за проволоку и поднял ее, когда встал. Нить шла и влево, и вправо.
Шагах в пятидесяти вправо была чаща зарослей с небольшой березкой. Я поднял провод и последовал за ним. Он вел к кустам, где я нашел конец, плотно обернутый вокруг полуметрового куска дерева. Я вернулся назад, снова поднимая по дороге проволоку, и на этот раз пошел по ней налево, где примерно в сотне ярдов от забора с востока на запад тянулась полоса деревьев и кустарников. Я был почти уверен, что найду там, и гнев кипел во мне, но я хотел быть уверенным.
Конечно, я нашел его там, другой конец провода, тоже плотно обмотанный вокруг деревяшки. Я потянул за него и быстро реконструировал то, что произошло. Двое мужчин, каждый на одном конце провода, ждут и наблюдают. Им нужна была только одна жертва - ваш покорный слуга.
Все, что им нужно было сделать, это подождать, вытянуть проволоку и удерживать ее натянутой с обеих сторон. Этого было более чем достаточно, чтобы лошадь споткнулась. Лошадь спотыкалась, подтягивая ноги, если касалась проволоки. Они видели, как я приближаюсь и подняли проволоку чтобы убить меня. Только я неожиданно натянул поводья. Прежде чем они успели опустить проволоку, мимо меня пронесся Рич Уошфорд, и его кобыла врезалась в проволоку. Неудивительно, что она, казалось, споткнулась в воздухе. В этот момент малейшего препятствия было более чем достаточно.
Авария была вовсе не случайностью, а тщательно продуманным планом убить или, по крайней мере, вывести меня из строя. Теперь, когда я это обнаружил, я должен был продолжать ехать. Я оседлал жеребца, предварительно взглянув на его лодыжку. Казалось, это нормально. Я поскакал обратно и перескочил каменную стену быстрым высоким прыжком. Нам предстояло сделать еще два прыжка, и я доехал до первого препятствия, спешился и осмотрел землю. Ничего не увидел. Я сделал решительный шаг и подъехал к последней, каменной стене, не такой высокой, как первая. Здесь я обнаружил еще один кусок проволоки, лежащий в траве в нескольких дециметрах от стены. Я свернул его и обернул вокруг первого клубка проволоки. Как я и предполагал, они не поставили все свои шансы на один прыжок. Они были готовы ко второй попытке, на случай, если я не лидирую или они не собьют меня с первого прыжка. Это означало, что их должно было быть не менее четырех. Это было бы очень просто отвергнуто как несчастный случай. Вероятно, они планировали убрать провод после наступления темноты. Я бы избавил их от этой проблемы сейчас.
Мои челюсти мрачно сжались, а мышцы напряглись от гнева, когда я сел в седло и поехал обратно к дому. Я передал свою лошадь конюшему, вошел через боковую дверь, прошел прямо в свою комнату наверху и засунул проволоку в свою маленькую сумку для выходных. Что меня больше всего беспокоило, помимо того, что случилось с Ритчем Уошфордом, так это то, как они могли узнать, что я буду у Линды. Только Хоук и Линда знали, что я приеду на эти выходные. Конечно, всегда существовала возможность, что Линда рассказала кому-то, кто рассказал кому-то еще, и так далее. Но почему-то я так не думал. Они обнаружили, что я здесь по-другому. И они должны были быть здесь вчера и видеть, как мы проехали дистанцию и какие прыжки собираемся делать. Для человека с биноклем это было достаточно просто. И после падения тоже было легко ускользнуть. Все взгляды будут прикованы к месту падения, что и было на самом деле.
Было что-то еще. Инцидент предупредил меня, что Сонён и его друзья были более чем полны решимости убрать меня с дороги. Они испугались того, что я узнал, и начали впадать в отчаяние. Это был и хороший, и плохой знак. С этого момента я должен был обратить на это пристальное внимание. Когда я спустился вниз, из больницы уже позвонили, что у Ритча Уошфорда сломана большая берцовая кость и серьезно растянуты сухожилия и мышцы. Это заняло бы много времени, но они смогли это вылечить. Он снова мог бы ездить верхом.
Но инцидент испортил вечеринку. Ужин прошел в тишине, и большая часть группы решила уехать пораньше. Я решил не рассказывать Линде, что произошло на самом деле. Ничего при этом не выиграл. Кроме того, я не знал, как кто-нибудь мог узнать, что я здесь. Большинство других гостей были людьми, которых я знал только случайно или едва. У Сонёна явно были друзья. Кто это были и как далеко простиралась их сила, я мог только догадываться.