– Я хочу еще раз все услышать, – обратился напарник к подростку. – Ты разносил газеты по своему привычному маршруту, и в котором часу ты подошел к этому дому?
– В 6:30, я же вам уже говорил.
– Говорил? Неужели? – заметил напарник более чем невинно. – Но я не вижу часов у тебя на руке.
– Я уже сказал, что увидел время на часах, стоявших на столе у телефона.
– Это было после того, как ты вошел в дом?
– Да, – устало ответил мальчик.
– Ну, тогда расскажи мне еще раз, почему ты решил зайти в дом мистера Гендерсона?
– Я принес газету и хотел оставить ее у двери.
– Ты всегда кладешь газету у двери?
– Да, потому что он старый.
Каждый раз, отвечая на вопрос напарника Детектива, мальчик смотрел на него прямо, а затем отводил взгляд, но лицо не отворачивал. Его поведение свидетельствовало одновременно о покорности и безучастности. Своим поведением он словно говорил: «Ты можешь смотреть на меня сколько угодно, но ты ничего не увидишь». Детектив пришел к мысли, что парень обладает поразительным терпением ребенка, привыкшего гулять в одиночестве или безропотно ждать возвращения взрослых.
Подросток оживился и заметил:
– Я всем пожилым людям приношу газеты к дверям.
– Понимаю. Я тоже так поступал в свое время. Чтобы получить чаевые…
– Чаевые? – удивился мальчик. – Я делаю так потому, что это трудно моему папе.
Напарник прервал его:
– Значит, дверь была закрыта, когда ты принес газету?
– Нет, я же вам сказал. Она была приоткрыта… – мальчик на пальцах показал небольшое расстояние в несколько сантиметров. – Совсем чуть-чуть, как будто мистер Гендерсон забыл закрыть ее. Мне показалось, что замок сломан, а цепочка разорвана…
– Ты видел цепочку? – спросил напарник. – Цепочку на внутренней стороне двери?
– Да, я искал ее. Я вам уже говорил.
– Ну и что ты делал дальше?
– Я позвал: «Мистер Гендерсон! Мистер Гендерсон, с вами все в порядке?» – мальчик замолчал. – Когда я не услышал ответа, то открыл дверь и увидел его лежащим на полу. Вид у него был неважный.
– Ты еще что-нибудь заметил?
– Я увидел мистера Гендерсона, и все. Я решил, что он мертв, поэтому вошел в комнату, снял телефонную трубку и позвонил в службу спасения 911.
– Тебе раньше приходилось бывать в доме мистера Гендерсона?
– Нет, кроме тех случаев, когда он платил мне. Я заходил, он отдавал мне деньги, и после этого я сразу же уходил.
– Но ты знал, где находится телефон?
– Он стоял прямо напротив меня, на столе.
– И ты не заметил пятен крови вокруг? Не увидел наволочку?
– Я увидел мистера Гендерсона и позвонил, потому что решил, что он, наверное, умер.
Мимо них медленно проехал автомобиль, водитель которого, как показалось Детективу, с любопытством рассматривал происходящее. Подросток обернулся и заметно расстроился, не узнав водителя. Он продолжал:
– После того как я положил трубку, я заметил, что он истекает кровью. Было всего 6:30, и свет в комнате не горел. Вокруг все было серым.
– Значит, было темно? – спросил полицейский. – Но ты все же видел мистера Гендерсона? И телефон?
– Там не было темно. Все было серым, – ответил подросток. – Я видел и мистера Гендерсона, и телефон, ведь они светлые.
Этого напарник отрицать не мог: телефон был желтого цвета, а у мистера Гендерсона была светлая кожа и седые волосы.
– Ты сказал «истекал кровью»? Ты имел в виду, что кровь продолжала течь, когда ты его увидел?
– Хватит, дружище. Прекратите, – Детектив похлопал напарника по плечу. – Джимми не знает. Ни я, ни вы тоже не смогли бы с точностью ответить на этот вопрос. Но, Джимми, позволь тебя спросить, – Детектив отступил на несколько шагов назад, чтобы не нависать над подростком, так как по сравнению с ним он был достаточно высок, – ты ни к чему не прикасался и ничего не передвигал с места на место в доме?
– Телефон. Я прикасался к телефону.
– Но ты не двигал стол? Или журнальный столик? Ты не пытался помочь мистеру Гендерсону?
Мальчик отвернулся.
– Нет, я никак не помогал ему. Я был напуган.
Детектив вздохнул.
– Да, Джимми, мы все напуганы.