Так легко перешагнуть через какого-то дремлющего на тротуаре проходимца и отмахнуться — пусть эту проблему решают другие.
— Настроение становится опасным, — продолжала она. — Доброжелательность oт прошлогоднего юбилея, похоже, испарилась.
Королева Виктория, опустошенная вдовством, ушла из общественной жизни, погрузившись в каменную тишину Виндзорского замкa. Минуло уже два с половиной десятилетия со дня смерти принца Альберта. И нежелание королевы показыватьcя народу вызвало раздражение, перешедшее в откровенную дискуссию: актуальна ли вообще монархия в наше время.
Во время юбилея королеву видели повсюду — округлую маленькую фигуру, обтянутую черным шелком и украшенную бриллиантами. Она благосклонно кивала и махала в ответ на приветствия, отдающиеся эхом, когда ее расширенный королевский клан послушно рысил вслед за ней в великолепных, сверкающих нарядах. Но год — долгое время в общественной памяти. За зиму (самую тяжелую за десятилетия) лишения и нужды так ужасно выросли, что теплое чувство патриотизма и дружелюбия по отношению к королевской семье растаяло как лед в летний день,
Леди Велли крепче стиснула трость.
— Это наихудший момент для развития любого скандала.
Она сделала паузу. Я увидела, что ее глаза прищурились, когда она перевела взгляд с меня на Стокера и обратно. Внезапно я поняла это чувство напряженного ожидания.
— Кто из них? — поинтересовалась я.
— Скоро увидите, — мрачно отозвалась она.
Именно тогда часы пробили, и за панелями рядом с камином раздался низкий царапающий звук. Леди Велли посмотрела на Стокера.
— Откройте. Механизм позади китайской пастушки на каминной полке, — проинструктировала она. Стокер послушно нажал скрытую кнопку на камине. Панели за камином распахнулись на бесшумных петлях. Мгновение я видела только Стокера, ставшего по стойке смирно и склонившегося в низком поклоне. Леди Велли медленно поднялась, a затем погрузилась в глубокий реверанс. Вошла высокая стройная фигура, окутанная тяжелой черной вуалью.
Я обнаружила, что стою, бессознательно вскочив на ноги. Она оказывала такое влияние на людей.
— Ваше королевское высочество, — сказала леди Велли. — Мисс Вероника Спидвелл и мистер Ревелсток Темплтон-Вейн, младший брат виконта Темплтон-Вейна. Вероника, Стокер, eе королевское высочество, принцесса Уэльская.
Глава 2
Принцесса откинула вуаль. Даже без представления леди Велли я знала это лицо. Оно смотрело на меня из бессчетных витрин магазинов, украшало бесчисленные газеты и модные журналы. Наша будущая королева Александра Датская, жена принца Уэльского и моя мачеха.
Еще одна фигура стояла позади нее в тени, и я вскрикнула от удивления:
— Инспектор Арчибонд!
Инспектор не был моим большим другом. Мы со Стокером бегло познакомились с ним во время предыдущего расследования, и ни один из нас не был особенно впечатлен. Он считал нас навязчивыми и своевольными. Мы считали его нудным и нервным.
Он по-прежнему выглядел ухоженным и невзрачным, ничто в нем не задерживало внимания. Мне вдруг пришло в голову, каким полезным качеством это может быть для полицейского.
Арчибонд кивнул в ответ на мое приветствие, но ничего не сказал, вместо этого глядя на принцессу. Для любого из нас было нарушением этикета говорить или признавать друг друга раньше, чем она, но в ней совсем не чувствовалось недовольства. Принцесса села и указала, чтобы остальные тоже сели. Изящный жест, как и все, что она делала. Выражение ее лица было спокойным, но под глазами виднелись фиолетовые тени.
Она слегка подалась вперед в кресле, и я вспомнила, что принцесса глуховата. Она подарила мне ласковую улыбку.
— Мисс Спидвелл, я сожалею, что мы встречаемся в таких необычных обстоятельствах.
Я украдкой бросила взгляд на леди Велли и снова перевела его на мачеху. Принцесса была скромно одета в простую, практичную юбку и темно-синий жакет; из-под его краев выглядывали воротник и манжеты белоснежной рубашки. На первый взгляд, строгий наряд, ожидаемый от любой благовоспитанной дамы сорока с лишним лет. Но юбка была красиво задрапирована рукой искусной портнихи, а подол деликатно розовел, напоминая лепестки. Умеренный выбор драгоценностeй: тяжелый медальон, обручальное кольцо, к лацкану прикреплены эмалированные часы, под манжетами мерцал жемчуг. Шляпа была немного шире, чем требовала мода, с плотной черной вуалью, чтобы скрыть все еще красивое лицо.