Когда прибыл врач, Лариса уже вышла из конвульсий, хотя состояние ее оставалось болезненным: налицо были заторможенные реакции, нездоровая сонливость и признаки выпадения сознания. Поставленный диагноз восхитил всю семью: передозировка психотропных препаратов, иначе именуемых транквилизаторами. Пока жертве депрессии промывали желудок, Зинаида, более ли менее представляя, о каких препаратах идет речь, отправилась в комнату Фрекен Бок, нашла пустую коробочку из-под таблеток на прикроватном столике и показала упаковку врачу:
— Эти?
— Не знаю. Видимо, они. По симптоматике похоже, — доктор, мрачноватый, пухлый блондин-флегматик, сонно рассматривал коробку, — похоже. Большая часть таблеток вышла, когда вы ее тут… самостоятельно обработали. Капельницу мы можем поставить, но тогда надо в больницу везти. А она в хорошем состоянии, в хорошем. Оправится. У нас недавно студент был — пытался покончить с собой и тоже — таблетками. Вообще, люди часто травятся. Не знают, что это довольно мучительный способ самоубийства. Боли, судороги, желудочные расстройства. А верности суицида никакой: большинство отравленных спасают, только изжога остается. В общем, если ваша племянница хотела не только продемонстрировать, что ей маловато душевного тепла уделяется, то и… совершенно зря себя травить. Из высотного здания прыгать надежнее.
— А кто-то другой мог ей супердозу дать? — поинтересовался Даня, стоявший рядом с полотенцем и внимательно слушавший вальяжные рассуждения доктора.
— Брось, — торопливо перебила его Зинаида, дергая племянника за рукав, — что ты еще за глупость выдумал! Может, Лара их по ошибке приняла, сначала одну порцию, потом еще и еще…
— Это вряд ли, — важно заметил врач, споласкивая ладони под струей из рукомойника с таким выражением лица, будто провел удачную операцию по пересадке нового, более сообразительного мозга в пустую Ларискину голову, — разве что ее, скажем, накормили этими таблетками: силой или обманом. Женщину в состоянии истерики легко заставить принять опасную дозу чего угодно. Надо только сказать: "Выпейте, вам это поможет" — и все. У нее не было недоброжелателей?
— Вы, доктор, мойте руки, а потом мы вас отвезем, — со значением произнесла Зинаида, особенно упирая на обращение "доктор".
Врач понял ее намек, хмыкнул и направился к двери. Данила пошел за ним. В комнате остался Иосиф и Зинаида, растерянно проводившая Даню взглядом.
Иосиф смотрел на желто-зеленое, обморочное Ларкино лицо и размышлял: "Могла ли вообще Фрекен Бок покончить с собой из-за ссоры с мужем? Конечно, характер у Лариски не Варькин, а, скорее, отцовский: она легко впадает в панику, не умеет себя в руках держать, у нее склонность к демагогии, и тому подобное. Нет, все-таки любая баба перво-наперво попыталась бы изменить ситуацию в свою пользу: помириться или с мужем, или с любовником, а то и с ними обоими. А если не удалось примирить противников, тогда можно и истерику закатить, буйную, смачную, от души. Но чтобы сразу травиться? Быть того не может!" И Ося пришел к выводу, что Лариса не стала бы, не поскандалив как следует со своими мужиками, побитыми накануне скамейкой, вот так по-английски, не попрощавшись, губить свою молодую жизнь. Значит, снова не обошлось без таинственного злодея.
В этот самый миг сзади к нему подошла Зинаида и похлопала замершего с задумчивым видом Иосифа по плечу:
— Ося, посидишь с ней? Я пойду кофе сварю.
Иосиф повернулся к Данилиной тетушке, охнул и широко раскрыл глаза: умывая полумертвую, всю перепачканную в каком-то мусоре и паутине, до крови исцарапанную, с искусанными губами, Лариску, Зина и сама промокла до нитки, и ее тонкая ночнушка стала прозрачней стекла. Так, что красивое тренированное тело и холеная золотистая кожа Зинаиды были открыты взору намного больше, чем позволяли даже самые нестрогие правила приличия. Зина недоуменно смотрела на неадекватную Осину реакцию, подняв брови, но потом, взглянув на себя, как-то по-птичьи пискнула и убежала за ширму. "Интересно, сколько ей лет?" — размышлял Иосиф, заинтересованно рассматривая цветочки на простынке, обои на стене, букетик на окошке, и с трудом преодолевая желание обернуться и посмотреть, что там делает за ширмой Зинаида. Та вначале шуршала чем-то и тихо хихикала, но вскоре вышла во вполне пристойном виде, строго поглядела на Осю и попросила не спускать глаз с Ларисы, пока она, Зина, варит кофе.