Каюта соответствовала билетам второго класса, была хуже обустроена, без душевой кабинки. Первым делом Гай установил под столиком подслушивающий "жучок" и снял с дверных ручек отпечатки пальцев на липкую прозрачную пленку. Затем по-хозяйски принялся изучать содержимое чемоданов. Ничего особо любопытного он не обнаружил: носильные вещи, белье, туфли - все давно вышло из моды, стираное и штопаное. Туалетные принадлежности. Несколько книжек. Две запасные пары очков. Деньги и документы они конечно же оставили здесь, под матрасом. Самое укромное место - ни один матерый вор не догадается. Еще лучше прилепили бы их на стену. Любопытно, что имел в виду супруг, когда сказал, что "наконец-то он в наших руках"? Может быть, он попросту имел в виду выловленного с подушки клопа? Ладно, будем надеяться, что они разговорятся наедине друг с другом.
Выскользнув из каюты, Второв перешел к следующей, расположенной на левой стороне коридора, - двадцать шестой. Здесь он проделал те же несложные операции, установив "жучок" и сняв отпечатки пальцев. На одной из стоянок, ближе к Астрахани, он должен был переправить все "пальчики" вместе с курьером "Прим" на техническую экспертизу: а вдруг попадется крупная рыба, прикидывающаяся карасем?
У Второва было всего три "жучка", но больше и не требовалось. Вполне достаточно. Со временем он надеялся прослушать всех пассажиров, перенося "жучки" из одной каюты в другую. В запасе у него был ещё и видеоглазок с крохотным монитором, величиной со спичечный коробок. Однако его он решил приберечь про запас и установить у самого подозрительного пассажира. Но такого он пока назвать не мог. Не этот же чудаковатый контр-адмирал, чья каюта также не блистала изысканностью и роскошью? В чемодане - несколько тельняшек, свитер, дешевый штатский костюм. Кругом - на столике, на полу, в туалете - пустые бутылки из-под рома. Сколько же он выпивает? И ведь ни в одном глазу! Железное здоровье, могучий старик. Старая закваска. С такими людьми - хоть на штурм Капитолия и Пентагона. Второв собирался уже покинуть каюту, но взгляд его скользнул по раскрытой на столике книжке. Ради любопытства он перевернул её и прочитал название: "Редкие алмазы, бриллианты и драгоценные камни". Ого! Это уже интересно. Просмотрев содержание, Гай обнаружил и главу, где речь шла о сокровищах Алмазного фонда. Полстраницы занимал рассказ о бриллианте "Глория". Более того, на этом месте лежала закладка из папиросной бумаги. Впрочем, подобные закладки находились и на некоторых других разделах книги. Чудак адмирал интересуется алмазами? С чего бы это? По своему опыту Второв знал, что подобные совпадения могут быть случайными лишь на двадцать процентов из ста.
Перебравшись в каюту напротив, Полярник начал исследовать саквояжи студенток. Здесь-то он тем более не рассчитывал найти что-нибудь существенное. Тряпки, белье, гигиенические прокладки, косметика, кипа модных журналов, ручной массажер, прочая ерунда...
А вот в дамской сумочке он обнаружил любопытные вещи: плетку, несколько ножных и ручных браслетов с шипами и два вибратора определенной формы. Очевидно, его предположения насчет сексуальной направленности студенток имели под собой почву. Паспорта их лежали также рядышком, словно боясь разлучиться. Блондинку звали Лена Строгова, брюнетку - Карина Шумахер. "Стоит ли устанавливать у них подслушивающий "жучок"? - подумал Второв. - Я ведь не собираюсь писать учебник по сексопатологии..." Однако привыкший каждое дело доводить до конца, он и здесь поместил под столиком хитрое устройство. Затем вышел в коридор и столкнулся нос к носу с капитаном "Коломбины".
- Сволочь! - с ожесточением произнес тот, глядя прямо в глаза Второву.
- Кто? - растерялся Полярник, не ожидавший столь резкой оценки.
- Старпом Кукин. Отказался выбросить белый флаг. Мы сдаемся неприятелю - так я решил.
Тут только Второв догадался, что Иоганн Яковлевич Бурмистров безнадежно пьян.
7
Трехкомнатную каюту класса супер-люкс на верхней палубе занимал банкир Флюгов со своим семейством - благоверной супругой и юной наследницей-дочерью. Соседствовал с ними в точно таких же шикарных апартаментах Дима Дивов, эстрадный соловей. Пути-дорожки четверки пересекались самым замысловатым образом. Разобраться в их взаимоотношениях можно было, только накачавшись самым скверным и вонючим самогоном. В женоподобного поп-кумира была безумно влюблена прелестная молодая куколка, которая проскальзывала по ночам в его спальню; сам он являлся любовником её ревнивой матери; банкир же порою обладал им почти на законных основаниях, финансируя его музыкальные программы. И все они не могли поделить его между собой в равных долях. Потому и постоянно дулись друг на друга и ссорились. Димочка от этого особенно не страдала, разумно полагая, что его хватит на всех. В дальнейшем он подумывал развестись со своей негритянской джаз-певицей, после чего жениться и выйти замуж за все семейство Флюговых. Закон о групповых браках, кстати, уже лоббировался "голубыми"депутатами.
Сейчас все четверо сидели в гостиной банкира и резались в подкидного дурака.
- Ваша карта бита, Август Соломонович, - прощебетал Дивов, покрывая вольта королем. - Чего-то вы расслабились.
- У папочки всегда болит голова после шампанского, - сказала заботливая дочка.
- Не хмурься, Авгюша, - добавила супруга. - Это всего лишь игра. Как и вся наша жизнь. Здесь продул, там - надул.
- Что за намеки? - взорвался отчего-то банкир. - Просто у меня неприятности. А я-то думал, что оставил все заботы за бортом парохода! У меня кость застряла в горле.
- Какая кость? Сегодня мы не ели ничего рыбного. Врача, надо срочно вызвать вертолетом врача! - заговорили все разом.
- Идиоты, - процедил сквозь зубы Флюгов. - Я говорю иносказательно. Кто-то вздумал меня шантажировать. Вот, глядите. Эту записку я обнаружил сегодня утром под дверью.
Он вытащил из кармана листок бумаги и бросил на стол. Первой схватила супруга. Прочитала вслух:
- "Жирный боров, готовь миллион "зеленых". Иначе компромат на тебя уйдет в прокуратуру. Вспомни о "Нефть-трейдинг" и Павлюченко".
Потом тот же текст прочитала дочка, а за ней и Дивов.
- Ничего не понимаю, - расплылся в улыбке певчий кенар. - А где тут сказано, что речь идет о вас? Ни имени вашего, ни фамилии. Может быть, ошибка, не тому подбросили?
- А "жирный боров" тебе не доказательство? - заспорила супруга. - Так его все называют, даже друзья.
- К тому же я имел контакты с Павлюченко, пока его не посадили, согласился банкир. - Часть финансовых потоков шла через мой банк и его фирму "Нефть-трейдинг".
- У тебя есть связи в прокуратуре? - спросила не по возрасту практичная дочка. - Надо нажать, и компромат исчезнет.
- Связи были. С самим Генеральным прокурором. Но он сейчас в тюрьме. Это и есть Павлюченко, - усмехнулся Флюгов.
Бомж по прозвищу Костяная Нога изнывал от жажды в душном и пропитанном вонью крысиных экскрементов трюме. Чертыхаясь, он сполз с ящика, замахал руками, сделал несколько шагов, разминая затекшие члены. Вокруг была непроглядная тьма, как в могиле. По его подсчетам, сейчас время приближалось к полуночи. Костяная Нога экономил спички и маленький огарок свечи, поэтому на свои ручные часы, найденные на помойке, смотрел редко. Надо было ждать ещё как минимум часа три, прежде чем можно будет выбраться через дымоход и вентиляционную трубу на палубу и припасть к спасительному бачку с питьевой водой. И тут бомж допустил непростительную ошибку. Он пошел не прямо - по знакомому на ощупь маршруту, а свернул влево, тотчас же споткнулся о какую-то железяку, пролетел метра два по воздуху, ударился головой о ящик и затих. Пролежав так достаточно долго, Костяная Нога очнулся от крысиного писка. "Сожрут ведь", - подумал он, ощупывая голову и бока. Все было на месте, только на лбу выросла здоровенная шишка, вокруг которой запеклась кровь. Нашарив в кармане спички, он зажег одну и взглянул на часы. Циферблат был разбит, стрелки замерли в прощальном поклоне. Это было хуже всего. Теперь он оказался лишен не только питья, свободы и достаточного количества воздуха, но и времени. Почти труп. Но в его богатой жизни бывали ситуации и похуже. Как-то раз со своим приятелем Гогой он угодил в гигантскую мясорубку в колбасном цехе, где они пытались стащить пару-тройку батонов "Докторской". Ему на память осталась костяная нога, а Гога и вовсе исчез. Эх, верный дружок, Гога Цимбалюк, по чьим желудкам ты потом попутешествовал, кто клал тебя на бутерброды с маслом и закусывал тобой водочку?