– Зарплата его упала. – Ответил Виргенс. – Но она все равно была выше вашей.
– Так и чего он сделал-то? Я, похоже, прослушал. – Перебил его Алекс.
Виргенс все это им рассказывал только потому, что доверял обоим: они давно сидели в одном кабинете и делились друг с другом порой тем, чем делиться не следовало.
– Виргенс говорит, – объяснила Кэтти, – он написал вчера вечером письмо самому Верховному!
– Да ладно!
– Да. – Сказал Виргенс. – Он там просто всех разнес, конечно, Перкинс главным образом. Но мне тоже досталось. Мы с Перкинс, видите ли, плохие руководители. Не ценим сотрудников. Не мотивируем.
– Так про Перкинс все правда! Молодец! Наконец-то хоть кто-то высказал все о нашей стерве! – Воскликнула Кэтти, и обычно завистливое лицо ее исказилось от злорадства.
– И что теперь с ним будет? – Спросил Алекс.
– Я ему звонил весь день.
– Зачем?
– Как зачем? Сказать, чтоб перестал выдумывать и выходил на работу.
– А он?
– Не берет трубку. На работу не вышел, на корпоратив не приехал. Побесится, вернется.
– Ха-ха! – Воскликнула Кэтти. – Наша мстительная Перкинс не допустит этого. Не простит она его. А кто возьмет бренд Lecker?
– Новая сотрудница.
– Наташа? Но почему? – Возмущению Кэтти не было предела. – Она что, так же долго работает здесь, как и мы с Алексом? Или чем-то лучше нас? Виргенс, ты почему допустил? Даже Луиза и та достойнее! Lecker лучший бренд компании. Я бы тоже поборолась за него.
– Решение Перкинс. А Луиза, извини, никакущий продакт менеджер. Наташа мехмат закончила. Так-то. – Пожал плечами Виргенс.
– А что насчет Тайного Санты? – Спросил Алекс. – Кэтти, можно я тебе подарок сделаю?
Кэтти посмотрела на него с осуждением: настолько не вовремя он заговорил об этом.
– Так, а я Алексу тогда! – Сказал Виргенс.
– Ну а я кому? – Спросила Кэтти. – Этой стерве новенькой сегодня достается все! Даже красавчик-богач Горан. – Кэтти с завистью посмотрела на танцующие пары.
– Давай я тебя приглашу. – Предложил Алекс. Он был невысоким, но стройным, молодым, с добрым лицом и раскосыми глазами.
– Не надо, пойду лучше с Марком и немцем пообщаюсь.
– Кэтти, сделай подарок Наташе! – Крикнул ей вслед Виргенс. Он шутил, как и всегда. Кэтти не оценила его чувства юмора, обернулась и, казалось, испепелила его взглядом.
Кэтти подсела за столик к Кляйнцу и стала строить ему глазки, но он невозмутимо и холодно смотрел на нее, отвечая односложно и скучно, чем еще больше испортил ей настроение. Казалось, этот черствый немец не знал, что такой момент, настроение момента, легкий флирт.
Однако Джейн недолго танцевала с по-своему привлекательным Луиджи. Он был высоким, худощавым, большеглазым, и в минуты, когда губы его не оттопыривались с недовольством, казался ранимым и чутким. Но эти минуты быстро проходили, и он вновь становился раздраженным и циничным. Луиза не выдержала, и сама рванулась к своему бывшему поставщику, которого не так давно жестоко вырвали из ее рук и впихнули в портфель новенькой Наташе. Луиза за последние месяцы скинула пятнадцать килограмм и теперь выглядела как девочка, только с тонкой талией и огромным бюстом, светлыми от природы волосами, забавно состриженными в каре. Она казалась красивее и эффектнее любой из сотрудниц «Первого решения», но отчего-то Перкинс, ее верная подруга, разлюбила ее, даже посадила сегодня за стол с сервисным отделом, где Луиза умирала от скуки.
– Луиджи! – Воскликнула она и сделала жест, приглашая потанцевать. Он, казалось, был не очень рад ее приближению, но не стал отказываться. Они пошли танцевать.
Луиза весело щебетала и одаривала его улыбкой, полной восхищения, а он, казалось, сдерживал внутреннее отторжение и неприятие.
– Ты на Рождество здесь останешься или вернешься в Италию? – Спросила она.
– Конечно же, я вернусь домой.
– Будешь праздновать с семьей?
– Да, с мамой, братом и его семьей.
– А сам не хочешь семью создать?
Луиджи рассмеялся, вероятно, чтобы выиграть время для ответа. Ему не хотелось портить отношения с Луизой, но он знал, что уже давно ходит по тонкому льду.
– Я иногда сам не знаю, чего хочу. – Сказал он наконец. Возможно, это было самое честное, что он мог изречь.
Луиза сразу после танца не вернулась к своему столику, а подсела за столик Наташи, чтобы быть ближе к итальянцу. По виду Луиджи сложно было определить, тяготится он ее вниманием или нет. Он старался сдерживаться, как мог.