Оте кивнул комиссару, и тот рассказал:
— Сегодня утром старая служанка Франсуаза, спустившись вниз, чтобы начать уборку, увидела входную дверь открытой настежь. Испугавшись, что в доме могли побывать грабители, она заглянула в гостиную. Но, увидев, что серебро на месте, успокоилась и больше об этом не думала, решив, что, очевидно, ее хозяин поднялся рано и вышел прогуляться.
— Извините, месье, что я вас прерываю, но была ли у него такая привычка?
— Нет, не было, но у старухи Франсуазы укоренилось общеизвестное представление об англичанах: они все сумасшедшие и в любой момент могут совершать самые непонятные поступки! Когда горничная вошла к мадам Рено, чтобы, как всегда, разбудить ее, то, к своему ужасу, увидела ее связанной, с заткнутым ртом. В это же время было обнаружено уже остывшее тело месье Рено — он был убит ударом ножа в спину.
— Где?
— Вот это-то и есть одна из наиболее удивительных особенностей происшествия, месье Пуаро. Он лежал лицом вниз в свежевырытой яме.
— Что?
— Да. Яма была свежевырытой — всего в нескольких ярдах от границы участка виллы.
— И сколько времени он был мертв? На этот вопрос ответил доктор Дюран.
— Я осмотрел тело сегодня в 10 часов утра. Смерть, должно быть, наступила по крайней мере за 7 или, возможно, за 10 часов до этого.
— М-да, отсюда вытекает, что убийство совершено между полночью и тремя часами утра.
— Совершенно верно. Показания мадам Рено также подтверждают, что убийство произошло после 2 часов ночи Смерть, видимо, была мгновенной и, естественно, насильственной, ибо такой удар нельзя нанести себе самому.
Пуаро кивнул, и комиссар продолжал:
— Перепуганные слуги поспешно освободили мадам Рено от веревок, которыми она была связана. Она ужасно слаба, почти без сознания от страха и боли, причиняемой путами. Мадам Рено показала, что двое мужчин в масках вошли ночью в спальню, заткнули рот, связали ее и насильно увели мужа. Слуги в это время спали. Когда трагическая весть стала известна мадам Рено, она тут же впала в тяжелое нервное состояние. Доктор Дюран немедленно прописал ей снотворное, и мы до сих пор не могли ее подробно допросить. Но, безусловно, она проснется более спокойной и сможет перенести напряжение, связанное с дознанием.
Комиссар помедлил.
— А кто еще проживает в доме, месье?
— Старая служанка Франсуаза, которая жила много лет у предыдущих владельцев виллы «Женевьева», затем две молодые горничные — сестры Дениза и Леони Олард. Они родом из Мерлинвиля, из вполне приличной семьи. Еще есть шофер, которого месье Рено привез с собой из Англии, но он сейчас в отпуске. И, наконец, мадам Рено и ее сын Жак Рено. Он сейчас тоже в отъезде.
Пуаро наклонил голову. Следователь Оте позвал:
— Маршан! Появился полицейский.
— Приведите эту женщину, Франсуазу. Полицейский козырнул и исчез. Через пару минут он вернулся, сопровождая испуганную Франсуазу.
— Вас зовут Франсуаза Арише?
— Да, месье.
— Вы давно служите на вилле «Женевьева»?
— Одиннадцать лет жила у мадам графини. Затем, когда она продала виллу этой весной, я согласилась остаться с английским милордом Рено. Никогда бы я не подумала…
Следователь оборвал ее:
— Несомненно, несомненно. А теперь, Франсуаза, по поводу этой входной двери. Кому полагалось запирать ее на ночь?
— Мне, месье. Я всегда делала это сама.
— А прошлым вечером?
— Я заперла ее, как обычно.
— Вы в этом уверены?
— Клянусь всеми святыми, месье.
— В котором часу это было?
— Как обычно, в 10.30, месье.
— А что делали в это время остальные обитатели виллы, они уже легли спать?
— Мадам удалилась в спальню немного раньше. Дениза и Леони поднялись вместе со мной. Месье был в своем кабинете.
— Тогда, если кто-нибудь и отпер дверь позднее, то это должен был быть сам месье Рено?
Франсуаза пожала широкими плечами.
— Зачем бы ему это делать? Ведь грабители и убийцы так и, шныряют вокруг! Что вы! Месье не был дураком. Разве когда он выпускал эту даму…
Следователь резко прервал ее:
— Какую даму? Кого вы имеете в виду?
— А как же, ту даму, которая пришла к нему вечером.
— Так в тот вечер его посетила дама?
— Ну, конечно, месье. Она приходила много вечеров и до этого.
— А кто она? Вы ее знаете?
На лице женщины появилось довольно хитрое выражение.
— Откуда мне знать, кто она? — проворчала старуха. — Я ее не впускала вчера вечером.
— Ага! — взревел следователь, стукнув кулаком по столу. — Перестаньте шутить с полицией! Я требую, чтобы вы немедленно назвали мне имя женщины, которая навещала месье Рено по вечерам.
— Полиция, полиция, — ворчала Франсуаза. — Никогда я не думала, что буду иметь дело с полицией. Но я прекрасно знаю, кто это был. Это была мадам Добрейль.
Комиссар вскрикнул и подался вперед, не скрывая изумления.
— Мадам Добрейль с виллы «Маргерит», что находится ниже по дороге?
— Я это и сказала, месье. О, она хороша, чертовски соблазнительна! — Старуха скорчила презрительную гримасу.
— Мадам Добрейль! — прошептал комиссар. — Немыслимо!
— Все вы одинаковы, — проворчала Франсуаза. — Говорю правду, а они уж и про дело забыли.
— Отнюдь, — сказал следователь, оправдываясь. — Мы удивились, вот и все. Значит, мадам Добрейль и месье Рено были… — он деликатно замолчал. — А? Это была, безусловно, интимная связь.
— Откуда мне знать? А что бы вы подумали? Месье был очень богатым английским милордом, а мадам Добрейль, она бедная, живет так скромно со своей дочерью, но одеваются обе шикарно. Уж наверняка мадам Добрейль — женщина с прошлым! Она уже не молодая, но будьте уверены! Я сама видела, как мужчины оборачиваются ей вслед, когда она идет по улице. Кроме того, последнее время у нее появились деньжонки, весь город об этом знает. Они перестали экономить на мелочах. — И Франсуаза покачала головой в знак непоколебимой уверенности в правоте своих слов.
Оте задумчиво гладил бороду.
— А мадам Рено? — спросил он, наконец. — Как она воспринимала эту «дружбу»?
Франсуаза пожала плечами.
— Она всегда была такой дружелюбной, такой вежливой. Внешне казалось, что она ничего не подозревает. Но все же, я думаю, это было не так, ведь сердце не обманешь, месье! День за днем я наблюдала, как мадам худеет и бледнеет. Она была уже не такой, какой приехала сюда месяц назад. Месье тоже изменился. У него были свои заботы. Он словно свихнулся… Да и что удивляться, когда роман велся в такой манере? Ни сдержанности, ни осмотрительности. Английский стиль, без сомнения!
Я возмущенно заерзал на стуле, но следователь продолжал задавать вопросы, будто не замечая выпадов Франсуазы.
— Значит, месье Рено сам выпустил из дома мадам Добрейль?
— Да, месье. Я слышала, как они вышли из кабинета и подошли к входной двери. Месье попрощался и закрыл за ней дверь.
— В котором часу это было?
— Около двадцати пяти минут одиннадцатого, месье.
— А когда месье Рено пошел спать?
— Я слышала, как он поднялся в спальню минут десять спустя после того, как мы улеглись. Лестница у нас скрипит так, что слышно каждого, кто идет вверх или вниз.
— И это все? Вы не слышали никаких звуков или шума в течение ночи?
— Абсолютно ничего, месье.
Кто из слуг спустился утром первым?
— Я спустилась, месье. И сразу увидела, что дверь открыта настежь.
— Как насчет окон на нижнем этаже? Были ли они все закрыты?
— Абсолютно все. Нигде ничего подозрительного.
— Хорошо, Франсуаза, вы можете идти.
Старуха зашаркала к двери. На пороге она оглянулась.
— Я хочу сказать, месье. Эта мадам Добрейль темная личность! О да, женщины понимают друг друга. Она скверная, помяните мое слово! — И, глубокомысленно качая головой, Франсуаза вышла из комнаты.