— А кто? В чьем ведении они находились?
— В отделе вещественных доказательств.
— Хороший отдел!
— Да, да, я согласна. Я потребовала провести расследование, чтобы установить источник утечки информации.
— Не поздно ли запирать конюшню, когда лошадь сбежала?
— Но я не могла предположить, что «дверь» оставят открытой.
— Были переданы подлинники?
— Нет, нет. Письма продолжают находиться в папке с делом. Насколько я понимаю, кто-то передал репортеру их содержание.
«Слабое утешение», — подумал Смит. И хотя был очень рассержен, он понимал, что не стоит срывать зло на Айкенберг.
— Ну что ж, — покорно вздохнул Смит, — я благодарю за информацию. Передам все Венделю. Для него и его семьи последствия будут катастрофическими.
В первый раз с момента своего прихода в кафе Дарси казалась смущенной. Она заговорила, потом оборвала себя, затем продолжила:
— Мне искренне жаль, Мак, что так хорошо начавшийся ленч завершается подобным образом. Могу уверить вас только в одном. Меня, как и вас, глубоко возмутило произошедшее. Надеюсь, что вы скажете об этом мистеру Тирни.
— Обязательно. Мне пора идти. — Он потянулся к чековой книжке, но Айкенберг остановила его.
— Мое предложение о ленче, я и плачу.
— Мы можем его повторить когда-нибудь? — спросила она уже на улице, протягивая на прощанье руку.
И хотя Мак намеревался ответить что-либо типа: «Думаю, что это не лучшая мысль», он сказал:
— Возможно, спасибо за ленч и за информацию, — и пожал протянутую руку.
Из ресторана Смит прямиком отправился в спортивный комплекс при университете Джорджтауна, чтобы привести в порядок мысли и немного встряхнуться. Он много лет приходил сюда потренироваться и привык посещать именно этот спортивный зал, хотя мог заниматься в своем университете. Он провел два интенсивных часа у тренажеров, а затем несколько раз пересек бассейн, почувствовав в итоге полное изнеможение.
Домой Смит приехал в 16.30, купив на ужин две порции меч-рыбы и набор продуктов для салата. Он позвонил Венделю Тирни, но тот уехал на день по делам. Смит настоятельно просил сообщить ему, где он может застать Тирни. Ему дали номер телефона отеля «Уолдорф Астория». Смит оставил для Венделя сообщение, в котором просил обязательно позвонить.
Анабела вернулась, когда Мак собирался жарить во дворе рыбу на жаровне. Она прошла в спальню, несколько минут провела за письменным столом, затем переоделась в спортивный костюм и вышла к мужу. Они поцеловались.
— Как прошел день? — спросил он.
— В основном он был суматошный и бестолковый, — ответила она. — А как у тебя?
— Думаю, что могу сказать то же и о себе, хотя мне и удалось интенсивно потренироваться.
— Ты поговорил с детективом Айкенберг?
— Ты знаешь, да. Плохие новости для Венделя. Кто-то из полиции передал содержание писем прессе. По словам Айкенберг, завтра информация об этом появится в газетах.
— О Господи, — охнула Анабела. — Это же ужасно.
— Именно так. — Через раскрытое окно до них донесся телефонный звонок.
— Возможно, это Вендель. Я звонил ему в Нью-Йорк. Извини.
— Может, ты хочешь, чтобы я чем-то помогла? — спросила Анабела.
— Нет, но все равно спасибо. Все под контролем. Более или менее.
16 На следующее утро
В то утро вторника все вокруг словно договорились перессориться.
Именно тогда частный детектив Антонио Буффолино (Буффолино — через О, как он всегда настойчиво повторял секретаршам) покинул свой дом в 5 часов. В ушах его не переставали звучать «нежные» напутствия Алисии: «Ты никогда не переменишься. Безответственный, равнодушный, черствый болван».
Перепалка между Тони и его третьей женой пробила брешь в довольно долго продолжавшемся периоде спокойствия. Два предыдущих брачных союза не отличались длительностью мирных передышек. Два дня без стычек казались годами мирного сосуществования.
С Алисией все обстояло иначе. По крайней мере его отношение к ней отличалось от поведения с двумя предыдущими супругами. Возможно, она смогла подобрать к нему ключ. Может, отсутствие детей смягчило атмосферу в их семье (его дети от двух браков жили со своими матерями) или он стал с возрастом мягче характером. Такая возможность время от времени приходила ему в голову, но он быстро отвергал ее. Он предпочитал, чтобы дело было в Алисии или в отсутствии постоянной детской возни. Непредвиденный взрыв произошел за обедом накануне, когда Тони объявил, что до окончания дела он переезжает в дом к Тирни, где ему отвели комнату.