— Позвони мне, — попросила Дарси, глаза ее подтверждали просьбу. Ей было жаль, что он уходит. Ей всегда хотелось, чтобы проведенный вместе вечер не кончался. О расторгнутом браке Дарси не жалела, но вот такие нечастые встречи, когда она говорила, а он слушал, она ценила. Ей не приходилось встречать другого такого внимательного слушателя, как Ник. Именно это и имело значение. К чему знать все эти захватывающие истории, если некому их рассказать.
— Ну конечно, Дарси, я позвоню. Я всегда звоню тебе. И еще, держись подальше от женатых мужчин. Из этого ничего не выйдет. Я не хотел поучать тебя, извини.
— Ты абсолютно прав, — согласилась она. — Это мне в тебе и нравится, Ник. Твоя трезвость и рассудительность.
— Тебе нужно было принять мое предложение, — сказал Ник.
Дарси позвонила ему в час ночи, когда он уже спал, и они проговорили около часа.
— Я знаю, ты прав, мне скучно без тебя.
— Одиночество не вечно, Дарси.
— Знаю. Жаль, я бросила курить. Мне не часто становится одиноко. Много месяцев я не будила тебя по ночам.
— Может быть, мне все же приехать? Я с удовольствием.
— Спасибо, Ник. Мне просто нужно было поговорить, а не с кем.
— Не знаешь никого, кто не стал бы возражать, что его подняли среди ночи? — рассмеялся Ник. — Постарайтесь уснуть, мадам.
— Да, сэр, спокойной ночи.
20 На следующее утро
На следующее утро Мак и Анабела завтракали вошедшими в моду хлопьями, богатыми клетчаткой, с черникой и малиной, одновременно обсуждая события минувшего дня.
— Я согласен с тобой, — сказал Мак. — Пропавшие деньги могут иметь прямое отношение к убийству Полин. Но возможно, это и простое совпадение, а они торопятся обвинить ее.
— Сэм сказал, что в банке на счете Полин почти ничего не было, — проговорила Анабела, зачерпывая последнюю ложку хлопьев. — Вендель был ее душеприказчиком.
— А он знает об исчезнувших деньгах? — спросил Смит.
— Полагаю, что знает. Ведь он же председатель.
— По этой же причине он может узнать обо всем в последнюю очередь. Если эта история выйдет наружу, музей окажется в щекотливом положении.
— Сэма это и обеспокоило. Да, забыла сказать, что в музее была Айкенберг, когда мы заседали.
— Она там была? В связи с исчезновением денег?
— Джо Честер говорит, что нет. Он пришел с опозданием. Детектив снова расспрашивала его об убийстве.
— Гм, — задумчиво произнес Смит, ополаскивая в раковине чашки. — Что у тебя запланировано на сегодня? — спросил он сквозь шум воды.
— Несколько встреч, — ответила Анабела.
— Как, опять собрание в музее? У тебя дел, как в Совете национальной безопасности.
— Ты имеешь в виду ту компанию, что держится в тени и стоит на страже президентской власти, а заодно и демократии от выборов до выборов? Нет, все проще, моя встреча имеет отношение к поездке в Сан-Франциско.
— Ты едешь в Сан-Франциско? — удивленно переспросил Смит, закрывая кран. — И когда же?
— Разве я тебе не говорила?
— Нет.
— Через две недели, Смитсоновский и Думбартонский фонды организуют конференцию, посвященную искусству доколумбовой эпохи. Там соберутся коллекционеры и представители небольших музеев со всей страны. Мне позвонили из консультативного комитета фонда Думбартона при Гарвардском университете и пригласили приехать. Меня очень взволновало и заинтересовало это предложение.
— Могу себе представить. Надолго ты уезжаешь?
— На четыре дня. В пятницу уеду, в среду вернусь. Извини, если забыла сказать тебе об этом. Мне казалось, я говорила.
— Возможно, и так. Жаль, что твоя поездка не приходится на этот уик-энд. Хорошая причина не ходить на буффонаду театра «Три С».
— Не могу тебе в этом помочь, — рассмеялась Анабела. — Не хмурься, Мак, может быть, спектакль тебе и понравится.
— Не исключена и такая возможность.
Сценическая постановка убийства Филипа Бартона Ки конгрессменом Дэном Сиклсом должна была быть представлена на суд зрителей в субботу в парке имени Лафайета напротив Белого дома. В тот же вечер в Национальном музее архитектуры устраивался званый обед. Смит предпочел бы отправиться сразу на обед, пропустив театральное представление. Но Анабела посчитала это дурным тоном, все равно что прийти на свадебный обед, не побывав на самой церемонии.
— А ты?
— Что я?
— Чем ты собираешься заняться сегодня?
— Тем же, чем и ты, буду сидеть на разных заседаниях. Декан настаивает на изменении учебных планов, и мы собираемся по этому поводу. Мне не нравятся его предложения, но он — декан, мой начальник, а я — исполнительный солдат.