Выбрать главу

Фани Цуракова

Убийство по заказу клиента

– Не бойтесь, не бойтесь, – сказал хозяин домика, широко распахивая дверь и отступая назад. – Вам нечего опасаться. В моем возрасте мужчины уже совершили все то, что им было суждено совершить. Самое большее, в чем мы можем сейчас преступить закон, это стащить кусок колбасы из универсама, сударыня… Проходите, проходите…

Мужчина был небольшого росточка, закутанный в огромную кофту. Переступая порог прихожей, женщина не собиралась воспользоваться приглашением. Она хотела только разузнать, каким образом этот человек проведал о ее тайном желании, если она ни с кем не обмолвилась ни словом. Она даже считала, что благоразумнее не приходить сюда сразу. Следует вы ждать, не получит ли она еще одного „рекламного листка", как выразился мужчина, сунув его ей в руки. Где гарантия, что он не спутал ее с другой женщиной, а она по неосторожности сама выдаст намерение, в котором даже не была уверена до конца? Вчера в воздухе закружили первые снежинки, а она знала, что здесь, у подножия гор, через день-другой все будет белым-бело, и на этом белом фоне четко отпечатаются следы – ключ к разгадке человеческих помыслов и намерений. О следах пришло ей в голову, когда она возвращалась с работы, довод показался ей весьма существенным и потому, вместо того, чтобы спуститься вдоль поляны по дорожке, ведущей к их дому, она перешла ее наискосок, миновала ручеек и остановилась перед хибаркой этого человека.

– Не желаете ли раздеться? – спросил он. – А то потом, на улице, вам станет холодно… Хотя вряд ли вы сразу решитесь приобрести товар… Решиться на такой шаг трудно, да и не могу сказать, что мой товар стоит дешево…

– Спасибо, не стоит, – ответила она.

– Хи-хи! Верно, вы женщины, когда приходите в первый раз, не раздеваетесь, хи-хи, с вами больше возни, все-то вы колеблетесь, сомневаетесь, потому что женской душе хочется получить все зараз, она сама не знает, чего ей надобно больше всего, не так ли?

Домик был совсем небольшой. Из прихожей сквозь полуоткрытую дверь виднелась кухня. Были и еще две какие-то две двери, но плотно закрытые.

– Вот здесь, – между тем любезно продолжал мужчина, – вот здесь моя кухня, а наверху – лавчонка, хи-хи, и моя скромная спальня… В кухню приглашать вас неудобно, да у меня и наверху есть кофейник, я и там могу угостить вас кофе, в мои-то годы тяжело подниматься по лестнице, я люблю побаловаться этим напитком, он вообще не мешает мне спать, а вам?

– Я люблю кофе, – ответила женщина.

– Так я и предполагал. Однажды я заметил, как вы несете целый килограмм и подумал: вот еще одна родственная душа, хи-хи, вы уж извините, что я за вами шпионил, да что поделаешь, торговля требует наметанного глаза… Осторожно, здесь поворот, а лестница узкая, эта ступенька провисла, да все никак не соберусь починить ее… Но это даже неплохо, что лестница скрипучая, поет под ногами клиентов, у всех по-разному…

– Ваше письмо смутило меня, – хриплым от волнения голосом сказала женщина, когда они остановились на верхней площадке. Здесь были еще две закрытые двери.

– Сейчас мы побеседуем, сейчас, – сказал старичок. Теперь он казался ей старичком. Это впечатление усиливал вид его болтающихся сзади штанов, на которые она обратила внимание, когда поднималась вслед за ним по лестнице.

– Проходите, пожалуйста, – и он распахнул перед ней одну из дверей.

Комната была небольшая, со скошенным потолком. Часть ее занимал письменный стол, заваленный бумагами, карандашами и ручками. В серебряной подставке стояла фотография какой-то женщины. За письменным столом до самого потолка были расположены стеллажи с книгами. По одну сторону, как она успела заметить, находились медицинские издания, справочники по химии, физике и ботанике. Другая часть была заполнена небольшими шкафчиками, наподобие библиотечных, только побольше их. К каждому из шкафчиков был приклеен листок с буквой, а вдоль буквы шла колонка с цифрами. Перед письменным столом стояло два кресла, накрытых пледами, а меж ними был затиснут круглый, с обшарпанной фурнитурой столик, на котором красовалась коробка с дорогими шоколадными конфетами.

– Присаживайтесь, – сказал мужчина или, быть может, старичок. Он казался ей то довольно моложавым мужчиной, то совсем дряхлым старикашкой.

– Минуточку только, сами понимаете, некоторые клиенты очень недоверчивы и страшно осложняют мою работу, но что поделаешь, хи-хи, таков бизнес. Они предпочитают договариваться заочно. Мне осталось еще дописать две строки и проставить дату…

Старичок нацепил очки, лежавшие возле пишущей машинки, и стал водить длинным, крючковатым пальцем по странице какой-то книги.

– Так уж оно, надо учитывать и сезон. Любой сезон, дорогая, требует различных решений. Вот этот клиент, описывая в письме привычки и навыки человека, для которого он приобретает товар; сам наталкивает меня на мысль, как бы ненароком сообщает мне, что по выходным они выбираются в горы, даже когда погода плохая. Создается впечатление, что замысел вертится у него в голове, только он не смеет придать ему завершенный вид. С такими клиентами легко работать, ты предлагаешь им в готовом виде то, о чем они только намекнули в письме, даешь им, так сказать, необходимый толчок.

Старикашка зашлепал по клавишам ветхой машинки.

– Секундочку, очень важно не передозировать медикамент.

Он резво выпрямился и снял с книжной полки толстую красную книгу.

– Так-так, „р", вот он, вот он, вообще не ощущается если его добавлять в еду. Одной таблетки будет вполне достаточно… Хе-хе, у людей начисто отсутствует фантазия, и они совершают преступления так же, как некогда их предки, ленятся учиться, ленятся рассуждать. Иногда мне даже приходит в голову: а вдруг воры интеллигентнее убийц, – и он бросил на нее взгляд поверх очков, – а я всегда презирал воров, всегда считал их людьми низшего сорта, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду…

Женщина, сидевшая в кресле, кивнула.

– А вот о чем свидетельствует информация последних лет – даже газетная – грабители используют электронику, лазеры, дистанционное управление! И не техника здесь важна сама по себе, а совсем другое – они не довольствуются старыми методами, комбинируют, вот в чем прозрение, новость, вот в чем идея, вы чувствуете? Момент, только напишу латинское название лекарства…

Старичок снова засеменил, подошел к окну, под которым стояла другая пишущая машинка и приподнял ее.

– Лекарства пишу на латыни, так товар приобретает торговый вид, не так ли? В любом деле должна ощущаться сила предприятия, иначе клиент не будет доверять продавцу, а в нашем бизнесе его и без того легко спугнуть, хе-хе.

Старичок вернулся, написал слово на листочке, перечитал его, и спрятал листок в одном из шкафчиков стола.

– Потом я напишу и адрес. Адреса у меня хранятся отдельно, закончив сделку, я уничтожаю их. Даже вам я не могу показать свое хранилище. У меня, как у врача – в кабинете в момент приема не должно находиться двое пациентов. Я даже вот о чем подумываю: внизу у меня есть кладовка, там надо сделать еще одну дверь, наружную. Разумеется, я принимаю все меры предосторожности, но может получиться и так, что поневоле засекутся двое клиентов. Не возвращать же человека от дверей. Клиенты и без того люди нерешительные. Я как-то наблюдал за одним, который кружил возле самого дома. Потому, услышав звонок у входной двери, нужно фазу открыть клиенту. Каждому, иначе и не стоит браться за торговлю. Вот почему мне понадобился вариант со второй дверью. А в кладовке, она у меня не такая уж маленькая, я поставлю скамейку, столик с газетами, неплохо было бы поместить туда и кошку, чтобы терлась в ногах… Хи-хи, надо все сразу же расставлять по своим местам, иначе будет бардак…

Старичок встал, взял со стола красный справочник и втиснул его меж книг, стоявших на полке.

– Ну да вернемся к моей мысли о грубости, неинтеллигентности, – не переставая, бормотал он, – современного убийцы. Он гробит людей также примитивно, как и его прабабка, хотя ему по крайней мере раз в неделю показывают, как раскрываются преступления, какая техника используется. Но хуже всего то, что он оставляет сомнения в его непричастности. Я же первым делом ввел в свою торговлю основное правило: исключить все сомнения. И в этом главнейшее наше преимущество перед ворами. Там сомнение неизбежно. Вещь пропадает по двум причинам: либо она утеряна, либо украдена. С человеком дело обстоит иначе: человек рано или поздно умирает: в его смерти могут быть повинны внутренние причины, иногда случайность. Для человека нет ничего проще, чем умереть. И вот эту естественную его особенность необходимо уметь использовать… В этом наше главнейшее преимущество перед ворами… Надо признаться, что я их на дух не переношу, – скорчился старичок, – они вызывают у меня чувство гадливости, может, они и хитрее, комбинативнее, но в то же время это – примитивные существа, не правда ли?