— Ничего! Подождут! — нахмурилась Валентина. — После обеда пойду. Что-нибудь придумаю: к врачу ходила…
— Грех врать-то! — пошутил Джафаров.
— Врать действительно грех! — согласилась с ним Валентина. — Но я придумываю! От этого никому хуже не будет. Это вроде детской игры: они прекрасно понимают, что ни у какого врача я не была, но это их устраивает. А ты разве не лжешь?
Джафаров дипломатично промолчал. Что он мог сказать этой бесхитростной девочке-женщине, когда вся его жизнь была кровавой ложью, когда дарованное ему право на убийство предусматривало другое право — право быть убитым своими хозяевами.
Джафаров запутался в своих мыслях, хотя на практике для него все было давно ясно и привычно.
Частный нотариус была на месте и маялась без работы.
Ей хватило десяти минут, чтобы просмотреть все документы и напечатать доверенность на машинке.
Заверив ее своей подписью и поставив личную печать, она назвала Джафарову такую небольшую сумму, что тот было подумал, что ослышался.
— Сколько, сколько? — переспросил он. — Почему так мало?
— Мы не имеем права завышать государственные расценки! — пояснила нотариус.
— А другие имеют? — удивился Джафаров, зная, что творят частные нотариусы у него на родине.
— За других я не ответчик! — нахмурилась та. — И говорить не буду!..
Домой они вернулись как раз к обеду.
— Я пойду кормить отца, — сказала Валентина, — а ты прикрути номера.
Эта работа заняла у Джафарова немного времени, опыт и сноровка имелись, да и руки росли из того места, из которого нужно.
Через полчаса он вошел в квартиру генерала, изумившись, что входная дверь нараспашку.
— Есть кто живой? — на всякий случай спросил Джафаров, держа пальцы на рукоятке пистолета.
— Ты чего? — удивилась Валентина, выходя из кухни с огромным помидором в одной руке и с ножом в другой. — Я специально дверь открытой оставила, чтобы не дергаться.
Джафаров закрыл дверь на замок и заметил спокойно:
— Теперь тебе придется закрывать дверь и дергаться!
Валентина недоуменно посмотрела на него и расхохоталась:
— О Боже! Я и забыла, что стала состоятельной дамой. Извини! — продолжала она, улыбаясь. — Завтра же сделаю стальную дверь и решетки на окнах. Твой чемоданчик будет как в сейфе.
— Я беспокоюсь не за него, а за тебя! — сказал ей серьезно Джафаров.
Валентина подошла к нему вплотную и посмотрела в глаза.
— Ты прав! Теперь я буду осторожна! Идем обедать!..
После обеда Валентина утащила Джафарова в постель.
Через час она последний раз поцеловала его и, вздохнув, ушла, сказав на прощание:
— Ключи от машины и от квартиры на столе. А я на работу.
Ушла она счастливая.
Джафаров сразу же заснул. И снился ему Халилов.
Отдых кончился. Он отчетливо это чувствовал.
Борьба предстояла кровавая и жестокая.
И чтобы в ней победить, необходимо было хорошо отдохнуть.
Джафаров спал часа два, не больше, но проснулся он другим человеком: жестоким и решительным, то есть самим собой.
Приняв душ, он критически оглядел себя.
В таком затрапезном виде даже думать нельзя было идти к Наташе на день рождения.
«Пора менять кожу! — подумал Джафаров. — В центре я видел симпатичный магазинчик импортной одежды. Там можно купить все, от костюма до обуви… Или не выпендриваться? Съездить на автостоянку и взять из машины свой костюм. Да ну его! Хлопотно и опасно. Его описание, наверное, есть уже у любого постового. Камуфляж водителя пока выбрасывать рано, пусть себе полежит в машине. Можно будет в любой момент переодеться и сменить имидж».
Джафаров взял ключи и собрался покинуть — как он предчувствовал, надолго — этот ставший родным гостеприимный дом.
— Уходишь? — услышал он внезапно голос старика.
— Я еще вернусь! — пообещал Джафаров.
— Валентина знает? — спросил старик.
— Мы обо всем договорились!
— Ты не сдавайся! — посоветовал старик. — Главное, не паникуй! И запомни: ответные удары надо наносить только в сердце или в голову.
Джафаров согласно кивнул ему и ушел.
В магазине его встретили приветливо.
Верный своему правилу не выделяться, он выбирал недорогую и добротную одежду. Продавцы очень тщательно проверяли каждую сотенную бумажку с изображением американского президента Франклина. Провожали они его как почетного гостя.
И Джафаров был очень доволен тем, что оставил за углом магазина свой автомобиль. Продавцы запомнили, что он ушел пешком. Это — главное.
Затем Джафаров купил в ГУМе кожаный чемодан и, не удержавшись, костюм от Версаче.
«Один раз живем! — подумал он, оправдываясь. — Зато блесну на празднике!»
К костюму пришлось купить соответствующие туфли, сорочку и галстук.
Теперь можно было ехать к Наташе.
Зрительная память еще никогда не подводила Джафарова, и он без труда нашел ее дом и квартиру.
Когда Наташа открыла дверь, то поначалу не признала в лощеном иностранце Джафарова.
Когда она его узнала, восторгу не было предела.
— Мустафа, дорогой! — бросилась она ему на шею. — Теперь я поняла странную фразу Олега: «Лучший подарок придет сам!»
— Он мне даже спел по телефону: «Лучший мой подарочек — это ты!»
Наташа рассмеялась:
— Значит, другого от него ждать нечего! Сначала я подумала, что, он мне подарит собачку. Я очень рада, что этим подарком оказался ты! Ты — неизмеримо лучше!
Она закрыла за Джафаровым дверь и крепко обняла его.
— Жаль, что муж дома! — шепнула она ему. — Я бы тогда отпустила тебя лишь утром.
— Собак, значит, не любишь? — пошутил Джафаров, вытирая ноги о половик и направляясь в комнату. — Ты — в своем репертуаре! Гости уже собрались?
— Одна подруга пришла пораньше посплетничать!
Они вошли в комнату, где на диване сидела подруга. Это была Эля. И она не узнала Джафарова.
— Ты изменяешь своему правилу? — заметила она Наташе. — Не только бывшие, но и будущие?
Наташа, таинственно улыбаясь и незаметно подмигивая Джафарову, поставила принесенные Джафаровым розы в вазу.
— Извини, Наташа! — вспомнил про подарок Джафаров. — Поздравляю тебя с днем рождения!
И он достал из кармана драгоценный крест на золотой цепочке.
Обе женщины обомлели.
— Ну, Наталья! — протянула в восхищении Эля. — Такого щедрого мужчину надо беречь. Уведут.
— Элька, ты что? Мустафу не узнаешь?
Эля ахнула и бросилась Джафарову на шею.
— Джафаров! Не узнала! Богатым будешь!
— Бедный не смог бы подарить такую драгоценную вещь! — заметила Наташа, надевая крест на шею.
Эля пришла в восторг.
— Джафаров, я заранее приглашаю тебя на свой день рождения! — заявила она. — Жаль, что он будет только в апреле. Может, выпьем? — предложила она.
— Я не пью! — отказался Джафаров.
— Завязал? — поинтересовалась Эля. — Давно?
Джафаров понял, что для нее это животрепещущий вопрос. Вид Эли яснее слов говорил о том, что она частенько прикладывается к бутылке, увы, не молока и не боржоми.
— Я помню, ты вроде вино пил, — вспомнила Эля.
— Когда это было? — улыбнулся Джафаров. — Отдых, море, горы, красивые девушки. А что за шашлыки без вина?..
— В городе не пьешь? — удивилась Эля. — Неужели и за здоровье Наташи рюмочки не выпьешь?
— Наташа меня простит! — улыбнулся Джафаров.
Один за другим стали собираться гости.
Олега пока не было.
Бывшие и настоящие любовники Наташи охотно принимали приглашение Эли выпить по рюмочке, и скоро все уже были навеселе.
Появился муж Наташи, пожилой ответственный чиновник Министерства культуры, мудрый и всепонимающий.
Неподалеку от Джафарова разыгрывалась настоящая сцена ревности: спортивного вида парень приставал к изящному юноше с печальными глазами.
— Нет, ты мне скажи, музыкант! — приставал он к юноше. — Что она в тебе нашла?
— Может, потеряла? — миролюбиво успокаивал его юноша. — Спросите лучше у Наташи!