— Да, это я.
Нет, она не сможет переговорить с ним сегодня: к часу она должна ехать на похороны, а потом работает допоздна.
— А мы могли бы встретиться поздней? — спросил Михаэль, глядя на Циллу, сидевшую с поникшим видом.
— Сегодня вечером? — колеблясь, произнесла Дина Сильвер. — Вы имеете в виду — дома или что-то вроде этого?
Нет, он не имел в виду дома, он предлагает встретиться здесь, в Русском подворье, после похорон.
— Но с трех у меня пациенты, — нервно ответила Дина Сильвер, подчеркивая каждое слово. Он представлял себе ее красивое сумрачное лицо. — Вы работаете после девяти?
Михаэль усмехнулся про себя и ответил, что они работают двадцать четыре часа в сутки, «если есть необходимость».
Наступило молчание, а потом она сказала более оживленным голосом:
— Но я могу сообщить вам имя и координаты девушки, которую я направила на лечение к Еве Нейдорф, по телефону. Может, удастся отложить сегодняшнюю встречу?
Хорошо, ответил Михаэль, если она не настроена встречаться с ним после приема. Настаивать он не стал. Здесь не шла речь об оружии, как в случае с Линдером, и он сам не был уверен, закончит ли заниматься семьей покойной к девяти. Наконец он попросил ее прийти к нему в кабинет на следующее утро.
— В котором часу? — спросила она, голос ее снова напрягся.
Он прикинул, сколько займет утреннее совещание, затем ответил:
— В девять. Но пожалуйста, не занимайте ничем все утро, если не сложно.
Он полагал, что это очень сложно, и удивился, когда она не стала протестовать, а молча выслушала, как отыскать его кабинет.
Когда он повесил трубку, Цилла сказала:
— Я тебя разыскивала, но тебя не было, ты куда-то исчез. Что случилось?
Михаэль кратко рассказал ей об утренних событиях, пытаясь говорить невозмутимым голосом.
— Что будем делать? — взволнованно спросила Цилла. — Как мы их всех теперь вычислим? Вряд ли можно поместить в газете объявление и попросить всех, кто лечился у доктора Нейдорф, обратиться в ближайший полицейский участок.
— Это еще не все. Главное, что есть кто-то, кто всячески старается помешать нам. Сегодня утром он пошел на серьезный риск, — задумчиво произнес Михаэль. — Но такого рода информацию нелегко скрывать. Слава Богу, есть банки: представь себе, если бы по-прежнему в мире царила оплата по бартеру и натуральный обмен — что бы мы тогда делали?
Эли зашел в комнату, чтобы сообщить, что скоро время ехать на похороны, но, когда услышал последнюю фразу Михаэля, в глазах его зажегся заинтересованный огонек.
— Смотрите, — медленно говорил Михаэль. — Было восемь часов ее времени, о которых нам ничего не известно, восемь часов в неделю. Шесть из них посчитаны. Четыре часа в неделю она проводила сеансы с этим доктором из Маргоа, Хедвой Тамари, которая недавно подала заявление о приеме в Институт и еще не получила ответа; и еще два уделяла некой пациентке, чье имя я собираюсь завтра выяснить у женщины, с которой только что беседовал по телефону, у Дины Сильвер. Значит, остается только два часа, которые она проводила неизвестно как. Когда мы переговорим с каждым из нашего списка и выясним их времяпрепровождение по дням и часам, мы будем знать, как совместить это с графиком Нейдорф. А когда закончим с банковскими счетами, я от всего сердца надеюсь, что мы выясним и имя таинственного пациента. Судя по утреннему происшествию, я полагаю, что это мужчина.
Эли открыл коричневый конверт и сказал:
— А может, их больше одного, кто знает, если учесть все изменения в планах и прочее.
— Так чего мы здесь сидим? Нам нужно получить судебный ордер, так? Мы не можем просто заявиться в банк и сказать, что хотим просмотреть ее счета! — возбужденно сказала Цилла.
Михаэль глянул на часы:
— Уже почти час. Пора на похороны. После похорон я собираюсь в Вифлеем, Эли поедет со мной, так что можешь заняться этим, Цилла. После Вифлеема у меня назначена встреча с семейством — кто знает, сколько это займет времени, а остальное подождет до завтра. Есть же разумные пределы! Эли, можешь присоединиться к Цилле после Вифлеема. Начни опрашивать людей, бывших на вечеринке. И, Цилла, ты бы выяснила, сколько банковских счетов нам надо просмотреть — любых, на которые Нейдорф депонировала чеки. Через несколько дней они возвращают чеки в сейфы банков, откуда они были взяты. — Он закончил со скрытой яростью: — Мы выследим его, сдохнем, а выследим! — И повернулся к Эли: — Окажи услугу — отнеси расписку на зелигмановскую папку экспертам. Может, они вычислят что-нибудь по подписи. Я хочу, чтобы мы вместе поехали на похороны. Цилла, позаботься о фотографах и двух помощниках, проследи, чтобы они прибыли порознь; их пока никто не знает. Полагаю, Шорер пришлет Раффи и Мэнни Эзру, но все же убедись для верности.