Лицо ее стало мертвенно-бледным, прямо-таки пепельным, когда она хрипло произнесла:
— Вы уверены?
Кивнув, он спросил ее, что юноша говорил ей на кладбище.
— Сказал, что ему необходимо меня видеть, а я ответила, что в приватном порядке встречаюсь только с пациентами, поэтому с ним встречаться не стану. Считается неэтичным и неправильным для психоаналитика переходить на личные отношения с пациентами. Я посоветовала ему вновь обратиться в клинику, — сказала она, но Михаэль чувствовал, что она думает о чем-то другом.
— Может, вы боитесь Элишу Навеха?
Нет, ответила она после короткой паузы, не боится, он никогда не был склонен к насилию, но она не знает, как интерпретировать его поведение.
— А мог он общаться с Нейдорф? — спросил Михаэль.
Дина Сильвер решительно потрясла головой:
— Невозможно. Доктор Нейдорф не могла взять его на лечение — просто не располагала для этого временем, а больше он нигде с ней не встречался. Я бы знала.
Сероватый оттенок не сходил с ее лица, пока Михаэль отеческим тоном осведомлялся, почему она так нервничает.
Из-за последних трагических событий она не в своей тарелке, любой пустяк ее нервирует, но никаких реальных оснований для тревоги у нее нет.
— Это реакция на смерть доктора Нейдорф. Это пройдет, — сказала она — и вновь улыбнулась уголками губ. Помедлив немного, она добавила, что волнуется за мальчика и хотела бы попросить главного инспектора не допрашивать его, пока он не придет в себя.
Михаэль уклонился от ответа, но про себя отметил, что Дина боится его контакта с юношей.
Вновь он спрашивал о ее взаимоотношениях с Нейдорф, и вновь она говорила, что чувствует себя перед ней в долгу за все, чему у нее научилась. Но за словами не угадывалось чувства, хотя бы такого, которое проявлял Линдер. Фразы мерно раскручивались, как магнитофонная лента, словно она повторяла механически затверженный текст.
— Мне много приходилось слышать о том, какой холодной и замкнутой была покойная. Это правда?
Нет, она никогда не ощущала ничего подобного; их отношения были доверительными, близкими.
— Нейдорф просто была слегка сдержанной, отстраненной, но никак не холодной, — сказала Дина Сильвер голосом, лишенным всякого выражения.
Тогда он задал ей вопрос о встрече с Хильдесхаймером на улице Альфази возле дома днем в воскресенье. Она глянула на него в смятении, но не спросила, откуда он узнал об этом, равно как и не сделала никакого другого замечания, просто после секундной заминки ответила, что Хильдесхаймер был ее психоаналитиком.
— Как долго?
Сеансы окончились полтора года назад и длились в течение пяти лет. На улице она повстречалась с ним случайно, когда вышла из общей с Линдером приемной, чтобы купить газету.
— А почему же тогда вы так долго прогуливались взад-вперед по улице возле его дома?
В этот раз она чуть не спросила, откуда он узнал, но оборвала себя на полуслове. Новая улыбка, похожая на гримасу.
— Не хотела жаловаться ему, как ужасно себя чувствую, поэтому и постаралась скрыть, что специально жду его возле дома, чтобы попросить уделить мне часик, — смущенным тоном объяснила Дина.
Она была уверена, что по телефону договориться не удастся, поэтому хотела тут же пойти с ним в комнату для консультаций, но у него был назначен прием кому-то еще, и он не смог поговорить с ней в тот день, а на следующий были назначены похороны. Он мог принять ее лишь на следующей неделе.
Михаэль глянул на часы — была уже половина одиннадцатого. Дина уже застегивала пальто, когда он спросил, знала ли она о пистолете Джо Линдера.
— Что вы имеете в виду?
— Вы знали, что у него имеется пистолет? — спросил Михаэль. Он позаботился о том, чтобы тот факт, что пистолет Линдера и есть орудие убийства, не был предан огласке, и хотел выяснить, не сказал ли ей Линдер об этом сам.
— Конечно, знала, — ответила она с видимым облегчением. — Да и кто не знал? — Она улыбнулась вновь — гротескная улыбка, пустые глаза, бледно-серое лицо. — Джо хвастался им, не переставая.
Михаэль уловил теплую нотку в том, как это было сказано, и спросил, какие у нее отношения с Линдером и его семейством.
— Трудно сказать. Когда я была одновременно под его и доктора Нейдорф супервизией, это явно задевало его. До этого наши отношения были простыми и теплыми. Джо необходимо быть уверенным, что его любят. Он очень переживал из-за моих профессиональных контактов с доктором Нейдорф.