Однажды я решил съездить в тот город, где оружейник сделал мне мои доспехи. К моему ужасу, я обнаружил лишь пожарище, причем еще дымившееся. Это не было следом военного набега или обычного городского пожара. Нет, на город налетел дракон. Никто из жителей не спасся. Сотни трупов лежали на улицах и площадях, а уцелевшие сошли с ума от ужаса и доживали свои последние дни. Я понял, что это произошло не случайно. От тех, кто еще мог хоть что-то сказать, я узнал лишь одно — дракон был огромным и черным.
Я разыскал одного колдуна из Ордена Красной Магии. Он был хорошо знаком со всем, что касалось драконов. Моя история его очень заинтересовала. Колдун рассказал мне, что появление черного дракона в холодных странах — большая редкость, ибо они обыкновенно живут в болотистых жарких джунглях. Даже найденное теплое озеро вскоре перестало бы удовлетворять молодого дракона, и в поисках лучших мест он наверняка перебрался бы снова на юг спустя некоторое время. Самое страшное было в том, что этот детеныш слишком рано покинул гнездо и мать стала разыскивать его повсюду. И каким-то непостижимым чутьем она выследила меня по этим доспехам. Тот город она уничтожила, найдя там вторую половину шкуры своего детеныша. Меня она тоже давно разыскала бы, если бы не мои постоянные путешествия. Драконы могут охотиться только по ночам и лишь изредка вылезают на свет. А кроме того, в этих краях довольно холодно, что уменьшает их активность и затрудняет мамаше поиски.
— А почему бы тебе не избавиться от этой шкуры? — спросила Ракушка. — Сколько бы она ни стоила, жизнь-то дороже. А на новые латы ты, глядишь, и заработал бы.
— Я уже пытался, но что-то не позволяет мне снять ее с себя и даже оставлять крепления расстегнутыми больше, чем на несколько минут. Один раз я попросил товарища подождать, пока напьюсь до полусмерти, а затем снять с меня эту шкуру, но стоило ему потянуть за кольчугу, как я чуть было не убил его, прежде чем пришел в себя.
— Да ты просто любимец судьбы, приятель, — усмехнулся Нистур. — Тебе остается замечательный выбор: бегать от дракона и гадать, что убьет тебя раньше — яд мертвого чудовища или месть его живой мамаши.
Железное Дерево грустно кивнул:
— Получилось так, что вместе со многими другими наемниками я осел в Тарсисе, дожидаясь если не войны, то хоть каравана, к которому можно было бы пристроиться в качестве охранника. Кроме того, здесь я еще не бывал и надеялся — как оказалось, напрасно, — что моя дурная слава сюда не добралась. Не получив никакой работы;, я уже всерьез подумывал о том, чтобы выйти с мечом на большую дорогу и заняться грабежом путешественников. Не правда ли, тяжелая расплата за юношеское тщеславие, которое я из мечтаний решил воплотить в жизнь.
— Кто знает, может быть, судьба переменит свое отношение к тебе, — осторожно предположил Нистур.
— Если это так, то хорошо бы побыстрее, — огрызнулся Железное Дерево. — Сдается мне, времени осталось не так уж много.
— Шаман говорил, что знает средство от твоего недуга, — напомнила Ракушка. — Как вы думаете, он не врет?
— Я бы не доверил Говорящему с Тенями даже вывести бородавку, — ответил Нистур. Поглядев на Железное Дерево, он убежденно добавил:
— И не думай, приятель. Я понимаю, что он подбросил тебе надежду, но пойми, он просто пользуется твоим отчаянием и готовностью поверить во что угодно.
— И все же не отчаивайся, — успокоила солдата Ракушка. — Вот вытащим Станбога из-за решетки, а там — дай ему только время, и старик что-нибудь придумает. Он кого хочешь вылечит.
— Наша юная подруга, быть может, преувеличивает, но лишь самую малость, — подхватил Нистур. — В конце концов, мир велик, и никогда не знаешь, откуда свалятся неприятности, а откуда придет спасение.
— Не нужно меня утешать и успокаивать, — сказал Железное Дерево. — Если бы я был из тех, кто сдается, я уже давно сделал бы это. Ну да ладно… Как там дела у гномов?
Подойдя к туннелю, они посторонились, пропуская очередную тачку с обломками камня. Казалось, что гномы проходят сквозь завал, как гвоздь через масло, оставляя после себя узкий, но достаточный для того, чтобы дать пройти человеку, туннель. В этом проходе ничего не было видно в двух шагах впереди — так плотно висела здесь в воздухе пыль. Лишь откуда-то из темноты доносился ровный, как тиканье часов, стук инструментов о камень.
Пропустив еще одну тачку с камнем и две, возвращавшиеся налегке в туннель, Нистур присвистнул:
— А эти ребята действительно знают толк в своем деле.
— А как ты с ними познакомилась? — спросил Железное Дерево у Ракушки.
— Я же провела все детство в Старом Городе, облазив все обнажившиеся после Катастрофы подвалы, подземелья и туннели. Время от времени я встречала гномов.
Они хоть и не самые общительные создания, но, не видя во мне никакой угрозы, все же стали общаться со мной, выясняя, что происходит в городе. Когда Станбог поселился в Гавани, я рассказала им о новом лекаре.
Друзья вернулись в зал и снова уселись за стол. Нистур продолжил разговор:
— А у тебя была семья?
— Не знаю. Я родителей не знала. Сколько себя помню, я побиралась по улицам и помойкам да пряталась в развалинах Старого Города. — Она невесело рассмеялась. — Вы двое хоть мир повидали, а я нигде не была и ничего не умею, кроме как воровать.
— Зато в своем деде ты мастер, — возразил ей Нистур.
— Но главное, что ты не разучилась быть настоящим другом, ощущать благодарность за добро, — сказал Железное Дерево.
— Последние дни, проведенные с вами, стали самыми интересными за всю мою жизнь, — призналась она и, покрутив в руках серебряную печать, добавила:
— Да и с этой штукой было весело. Знай себе изображай важную персону, никто тебя не гонит, не пинает… Но, чует мое сердце, всему этому веселью скоро придет конец. — И она печально вздохнула.
— Из всего, что мы можем сказать, — возразил Нистур, — предсказания будущего — самое никчемное и неблагодарное дело. Я полагаю, что весь наш жизненный опыт ничем нам не поможет в ближайшие несколько часов, а посему предлагаю воспользоваться образовавшейся паузой для того, чтобы восстановить силы отдыхом и сном.
Под стук инструментов приятели быстро задремали, подложив руки под головы.
Лишь Ракушка забралась на соседний стол и свернулась на нем калачиком, закутавшись в плащ.
Проснулись они оттого, что на их плечи легли руки гнома.
— Мы — под их камерой, — сказал Горячая Кузница, когда друзья протерли глаза. — Вы хотите быть там, когда мы пробьем пол?
— Конечно! — воскликнул Нистур. — Мне доводилось участвовать в побеге из тюрьмы, организовывать бегство другим, но такой экзотики я что-то не припоминаю.
Ракушка уже бросилась вперед по туннелю, как все вдруг почувствовали глухой удар где-то под землей и последовавшую за ним вибрацию пола и стен.
— Что это? — с ужасом спросила девушка. — Землетрясение?
После Катастрофы всем жителям Тарсиса из поколения в поколение передавался ужас перед землетрясениями.
— Нет, — ответил Горячая Кузница. — Это… будем надеяться, что ничего страшного.
Они быстро прошли по туннелю, где уже почти осела поднятая работой пыль, и оказались в тупике, который гномы расширили в небольшую круглую комнату с высоким потолком. В центре помещения была оставлена аккуратная ступенчатая пирамида, с которой можно было достать киркой до каменного свода. Один из гномов как раз и занимался тем, что аккуратно вынимал скрепленные раствором камни и передавал их тем, кто стоял на ступеньках пирамиды.
Нистур спросил:
— А это точно то место, которое нам нужно? Вы не могли ошибиться?
Гномы явно оскорбились бы, если бы поняли суть вопроса. Один из них простодушно ответил:
— Да где ж тут ошибаться-то?
— И вправду — где? — сам себе буркнул Нистур.
Неожиданно помещение вновь сотряслось от далекого удара. Раздался крик одного из молодых гномов: