- английский посол Джером Горсей в своих воспоминаниях о Московии в одном случае говорит о четверых боярах-регентах, в другом – о пяти. Горсей утверждал, что главным правителем Грозный назначил Бориса Годунова, а в помощники ему определил Ивана Мстиславского, Ивана Шуйского, Никиту Романова и Богдана Бельского.
И всё бы ничего: царь, советники, бла-бла-бла, если бы не одно обстоятельство двух лет отроду.
Я имею в виду ещё одного претендента на корону: малолетнего Дмитрия – сына Ивана Грозного от то ли шестого, то ли седьмого брака.
И, это «обстоятельство» не заставило себя ждать! Как только Грозный окочурился, тут же нашёлся человек, который попытался перетянуть одеяло власти на себя. Дело дошло до вооружённого столкновения. Даже артиллерию применяли! Около двадцати человек было убито, более ста ранено.
А виной всему оказался Богдан Бельский, суровый воин, но плохой политик, который и устроил эту попытку государственного переворота. Помирая, Грозный его вроде бы назначил воспитателем малолетнего Дмитрия. Вот Богдан, наверное, и подумал, что лучше воспитывать будущего царя, чем «нецаря». Однако Нагие – родственники царевича по материнской линии, план по превращению Димки в личного ручного хомячка Богдана Бельского не оценили.
За бунт, мол, спасибо, но дальше мы сами.
В общем, не доведя переворот до конца, мятежники переругались между собой. Поэтому Бельский плюнул и пошёл на попятную. Заложников выпустил, стрельцов унял. Сам же сдался на милость сторонников Фёдора Иоановича.
Однако на этом всё не устаканилось. Бурление и волнения по поводу того, кто же должен воссесть на престол не прекращались. Дело могло закончится новыми беспорядками, а там и до гражданской войны было недалеко.
И вот чтобы не доводить до крайности, боярская дума сочла необходимым призвать в Москву «лучших людей» со всей страны – Земский собор, чтобы решить вопрос, кому быть царем – Федьке -дурачку или Димке, двух лет отроду? Англичанин Горсей сообщает, что собор состоялся 4 мая в присутствии митрополита, архиепископов, епископов, игуменов и всего дворянства.
Кончилось всё тем, что Федьку таки признали более годным к царской службе и отправили на трон. А неудавшихся «путчистов» заклеймили позором и опалой. Но без особой жестокости. Мало ли, как в будущем обернётся.
Бельского так и вовсе сослали в Нижний Новгород! Воеводой.
Это всё равно, как в наше время Навального вместо зоны назначили бы губернатором С.-Питербурга.
Прикиньте уровень «крыши» безродного Богдана, который и боярином-то не был?
Нагих тоже не шибко пожурили: отправили в Углич, выделив его в удельное княжество. Дескать, пущай Димка там подрастает да тренируется властвовать, а мы поглядим.
Казалось бы - всё…
Хрена лысого! Регентский совет, который «топил» за Фёдора Иоановича, как только исчез внешний враг, тут же разделился на приспешников Годунова и его противников.
Ну, Годунов, положим, сам был виноват. Как брат царицы при слабоумном царе, творил, что хотел. Раздавал своим родственникам должности, как листовки у метро. Меньше, чем за полгода, к лету 1584 г., одних новых бояр Годуновых в боярской думе появилось аж пять штук. При чём, трое из них занимали особые дворцовые должности.
Про своих соратников он тоже не забывал, среди которых в первую очередь числил Романовых (тогда ещё Юрьевых-Захарьевых). Им тоже обломилось и должностей и бабла.
А вот главным противникам Годуново-Романовского союза, - двум кланам, считавшихся высшей знатью на Руси: Мстиславским и Шуйским, становилось всё более и более кисло. Какое-то время их козырем был контроль над казной государства – Казённой палатой. Однако осенью 1584 г. Борис Годунов предложил Боярской думе провести ревизию царской казны. Под нажимом Годуновых и Романовых-Захарьиных дума посчитала денежки в казне и особо впечатлительные прямо за сердце схватились!
- Где бабки, су…? В смысле – судари!
Разница между тем, что числилось и тем, что насчитали, была не в монетах и даже не в кошелях. В сундуках! Типа, не хватало пару десятков сундуков. Деньги, естественно, не нашли. Но вот главный казначей Головин, человек Шуйских, был приговорен Боярской думой к смертной казни.
И снова, как и в случае с «путчем» Бельского, чья-то рука отвела удар. Бывший главный казначей отделался ссылкой в Арзамас. Правда, пострадал не он один. Чуть ли не весь род Головиных, почти поголовно – потомственных казначеев, был отправлен за Урал.