В последней комнате были выставлены работы детей. Одна картина буквально вызвала у него удушье – сделанный углем набросок ребенка-гермафродита, съежившегося перед гигантской фигурой офицера СС.
Габриель взглянул на свои часы. Прошел час. Он покинул музей искусства и поспешил в архив, чтобы узнать результаты поисков Мордехая Ривлина.
Он нашел Ривлина на переднем дворе архива – тот взволнованно шагал по двору. Ривлин схватил Габриеля за локоть и повел в здание – в конференц-зал без окон на втором этаже. Две толстые папки ждали их. Ривлин открыл первую и протянул Габриелю фотографию. Это был молодой Людвиг Фогель в форме штурмбаннфюрера СС.
– Перед вами Радек, – прошептал Ривлин, не в силах сдержать волнение. – По-моему, вы нашли Эриха Радека.
13
Вена
Герр Конрад Беккер из «Беккер-унд-Пуль», Тальштрассе, 26, Цюрих, прибыл в Вену в то же утро. Он без задержки прошел таможню и направился в зал прилета, где обнаружил шофера в форме, державшего картонку с надписью «Герр Бауэр». Клиент настаивал на дополнительной предосторожности. Беккер не любил этого клиента, как не было у него и иллюзий относительно происхождения его счета, но таким уж было частное банковское дело в Швейцарии, и герр Конрад Беккер верил в него. Если бы капитализм был религией, Беккер был бы главой экстремистской секты. По ученому мнению Беккера, человек имеет от Бога право зарабатывать деньги, не подчиняясь регламентациям правительства, и хранить их где и как ему угодно. Нельзя по желанию избегать налогообложения, – это моральный долг. В засекреченном мире цюрихских банкиров он славился своей крайней предусмотрительностью. Поэтому-то Конраду Беккеру и доверен был этот счет.
Двадцать минут спустя машина остановилась перед серым каменным домом в Пятом округе, на улице под названием Штёббергассе. Беккер велел шоферу дважды нажать на клаксон, и после небольшой задержки ворота медленно открылись. Как только машина двинулась по подъездной аллее, из главного входа вышел мужчина и спустился по маленькой лестнице. Ему было около пятидесяти, фигурой и раскачивающейся походкой он походил на спортсмена, занимающегося бегом в горах. Его звали Клаус Хальдер. Он работал охранником у человека, которому принадлежал дом.
Хальдер открыл дверцу машины и провел Беккера в вестибюль. Как всегда, он попросил банкира открыть чемоданчик для обследования. Затем Беккеру надо было встать в унизительную леонардовскую позу, расставив руки и ноги, чтобы все его тело было обследовано магнитометром.
Наконец его провели в гостиную, официальную венскую приемную с ярко-желтыми стенами, увенчанными лепниной цвета топленых сливок. Мебель была в стиле барокко, обтянутая дорогой парчой. На камине тихонько тикали часы из золоченой бронзы. Каждый предмет мебели, каждая лампа, каждая безделушка гармонировали и превращали комнату в единое целое. Это была комната человека, явно имевшего деньги и равно обладавшего вкусом.
Герр Фогель, клиент, сидел под портретом, который, по мнению герра Беккера, был написан Лукасом Кранахом-старшим. Фогель медленно поднялся с кресла и протянул руку. Пара получилась очень разная: Фогель – высокий, представитель германской расы с ярко-голубыми глазами и седыми волосами; Беккер – маленький и лысый космополит, держащийся с уверенностью, порожденной разнообразием его клиентов. Фогель выпустил руку банкира и жестом указал на пустое кресло. Беккер сел и вынул из своего «дипломата» переплетенную кожей папку. Клиент медленно наклонил голову, – не тяните.
– На данное утро, – начал Беккер, – на счете находится два с половиной миллиарда долларов. Приблизительно один миллиард наличными, половина в долларах и половина в евро. Остальное инвестировано обычным образом: ценные бумаги и ипотеки, а также существенное количество недвижимости. Готовя ликвидацию счета и рассредоточение капитала, мы находимся в процессе продажи недвижимости. Учитывая состояние экономики во всем мире, это занимает у нас больше времени, чем мы рассчитывали.
– Когда же этот процесс будет завершен?
– Мы поставили себе целью конец этого месяца. Даже если мы не успеем к этому сроку, рассредоточение капитала начнется немедленно по получении письма из кабинета канцлера. На этот счет существуют очень точные инструкции. Письмо должно быть доставлено с посыльным в мою контору в Цюрихе не позже чем через неделю после принятия канцлером присяги. Оно должно быть написано на официальном бланке его канцелярии и внизу должна стоять подпись канцлера.