- Банальное общение - ничего даже отдаленно похожего на более, чем дружбу. Да и о чем может быть речь - у него семья, которую он любит. Я на тот момент давно разочарована в мужчинах, а байкерская компания... - Внезапно ухмыляюсь и совсем не дрожа, ставлю стакан на стол. - Знаешь, если девушка хочет навсегда разочароваться в мужчинах и окончательно лишиться розовых очков, ей стоит попытаться статуса, хотя бы друга в байкерской компании. Нет, не подстилки, не старухи, уперто держать нейтралитет год за годом, и доказывать, что она может быть не мясом, а действительно, если не равной, то хотя бы выше всех тех прибайкерских дамочек, к которым с таким пренебрежением относятся и обыватели и сами байкера. Не смотри на меня так, репутация строится годами, а разрушить ее может всего один неосторожный шаг. - Горько ухмыляюсь.
- Конспирация нужна была не только Солдату, но даже больше чем ему - мне, просто потому что долгое время, балансируя на грани, успешно избегая всех подводных рифов, переводя все шутки и приставания в легкий флирт не более, я все же оступилась, на нем. И если информация всплывет, я могу поставить крест на всем, чего добивалась все эти годы.
Умолкаю, равнодушно глядя в одну точку. Где-то в глубине пульсирует боль. Не могу подобрать слова, чтобы перейти к тому этапу наших отношений, который начался внезапно и также внезапно и оборвался, оставив лишь пульсирующий болезненный ком где-то в том месте, где когда-то была душа. Боль, она слепа и совершенно не желает подчиняться моему сознанию. Боль, она как женщина, предпочитает оставаться лишь частью меня самой, пытаясь вырваться из строгих правил, в которые меня запирают, в первый раз в жизни. Это боль, жесткая и холодная, как прикосновение руки мертвеца, вырывающее из души все самое теплое, самое спокойное. Я спокойно жила всегда с долей жестокости, с долей горечи в душе, но никогда не позволяла себе пустить в свою душу боль, осознанно разделяя физическое и моральное. Странное ощущение изоляции. Это и правда изоляция, сухая и холодная, рвущая душу, которая, как оказалось у меня все же есть.
- Все получилось как-то... непонятно. Ничего не предвещало. - На мгновение закусываю губу. Невозможно передать сухими и пустыми словами то, что я сейчас ощущала, просто вспоминая, просто перенося с одной полки памяти на другую, маленькие слайды того странного лета. Не так все должно было быть, не так и не с ним. Словно кто-то решил поиграть марионетками, сталкивая лбами своенравного, но честного семьянина и свободолюбивую и циничную барышню, которой от этой жизни кроме скорости и адреналина и вовсе ничего не надо было. Кусаю губы. Не могу снова сосредоточится. И пожалуй, радует, что напротив меня сидит не холодный мент, а человек, с которым нас связывает хотя бы общее прошлое, пусть и на его плечах и погоны, а разговор происходит в казенном кабинете. От этого не легче. Выдыхаю и снова судорожно пью воду. Любые слова кажутся пошлыми, любая мысль - шальной и не стоящей внимания. Это напоминает какое-то сухое безумие.
- В начале лета мне удалось вытащить его на фотосессию. - Смешно так называть то, что я тогда отсняла, но пару удачных кадров, несомненно было, и один из них до сих пор стоял заставкой на рабочем столе моего компьютера. Холодные глаза, со странным выражением смотрящие прямо в камеру, выражение покоя, застывшее в чувственных чертах, и мягкая полуухмылка прячущая оскал хищного зверя. То самое выражение, которое когда-то зацепило меня на репортажной съемке. - Затем была клубная съемка. Их тогда было пятеро - в принципе достаточно серьезно для молодого клуба небольшого городка, учитывая то, что они были самостоятельной единицей, а не суппортом. - Едва сдерживаю ухмылку, видя непонимание в глазах Андрея. - Клуб формально находящийся в подчинении или под патронажем более крупного. Неважно.
Господи, мне теперь уже вообще ничего не важно. Я не представляя, как мне жить, понимая, что его нет. Снова сжимаю пальцы, оставляя лунки ногтей на ладонях. Это безумие, какое-то совершенно киношное, глупое безумие. Логово боли, успешно подтачивающей мое сознание и душу. - Они смешные такие были, неуклюжие, пытались позировать, качать права, кажется, задумали напугать девчонку-фотографа. - постукиваю пальцами по столу, задумчиво, словно заново переживая тот летний жаркий день, и те яркие эмоции, которые оставили такой яркий след в душе. Душе, напоминающей сейчас черную дыру с обгоревшими краями.