- Ты сумасшедшая. - Грустно улыбаюсь. Андрей меня очень плохо знает. - Ты на нем просто зациклилась, стала его тенью. Тебе надо принять его смерть. - Как же жутко все это звучит. Человек, которым я столько времени жила мертв. И это, пожалуй, худшее, что можно себе представить. Даже собственная смерть не так страшна.
- Я приму ее. Может быть, когда пойму, кто и зачем это сделал. Когда удовлетворю сполна желание мести. - Улыбка на губах становится оскалом, и руки Андрея уже не столько поддерживают, сколько сдерживают. - Ты ведь меня не только ради моей исповеди вызвал?
Мент пожимает плечами, и отходит. В его взгляде что-то поменялось, и мне еще предстоит понять, что именно. Что-то не так. Не такой реакции я от него ожидала, впрочем мне ведь изначально не положено знать, что там все не так просто, как казалось. - Только не говори сейчас, что ты не знал, что мы с ним спали. - Кривлю губы, наблюдая внимательно за выражением лица старого знакомого. Он никогда не умел делать лицо кирпичом, и меня всегда поражало, как человек, ставший следователем, достигший определенных высот в этой непростой профессий, так и не научился держать лицо. Хотя может именно это ему и помогало?
- Андрей?
Он подозрительно долго молчит. Перебирает документы на обшарпанном столе, смотрит куда угодно, только не на меня. Это вызывает излишние вопросы, но терпеливо молчу, чувствуя как в ушах бухает сердце, а руки мягко крутят пустой стакан, все еще стоящий на столе. Я постепенно возвращаюсь к тому размеренному, заторможенному состоянию, в котором нахожусь последние дни, единственному состоянию, в котором я могу пока существовать. Иначе не назовешь.
- Ты долго собираешься молчать, Лисовский? - это становится уже невыносимым. Даже не пытаюсь гадать, что именно он так не хочет мне говорить. И что вообще заставляет его выжидать. Кого мы ждем или чего, я пока не понимаю. Это напоминает игру в покер без старших карт, и с отвратительным блефом, когда на лице у игроков отражается все, что они думают и планируют сделать. Разве что таблички не хватает.
- Успокоилась? - Андрей поднимает на меня глаза, и я даже убираю руки от стакана. Наверное, он так смотрит на своих подопечных, когда добивается от них признания. Жесткий взгляд. Пустой и жестокий. Но той пустоте, что сейчас у меня внутри, все равно. Она как черная дыра поглощает и жестокость, и сочувствие, и равнодушие. - Кравец Владислав Игоревич, или как ты его называешь, Солдат. 1989 года рождения. Образование средне-специальное. Судимый, статья 112 часть 2 УК РФ. Срок 3 года 6 месяцев. Освобожден по УДО после 1 года 6 месяцев. Ты об этом знала? - Он смотрит на меня как строгий учитель на провинившегося ученика. Слегка исподлобья, со странной полуухмылкой. Словно старается выставить уже мертвого человека в не лучшем свете. И словно не понимая, что мне наплевать. Каким бы ни был мой солдатик, его уже просто нет.
- Знала. Как и то, что ему предъявляли по статье 228 часть 1, но не смогли доказать. Впрочем, про количество его штрафов за превышение скорости я также знаю - Чуть склоняю голову к плечу. Не понимаю, зачем мне вся эта информация. О Солдате я знала достаточно, но в стране, где половина населения сидела, а вторая половина - охраняла сидельцев, статья за неудачную драку, мало кого могла смутить. - Мне достаточно было того, что он голоса не повышал, не то, чтобы руку поднимал. - Ухмыляюсь. В наши короткие и законспирированные наглухо встречи, времени на ссоры просто не оставалось. Да и причин особых для раздоров не было. Там любая минута была слишком дорога, что бы тратить ее на глупые препирательства.
Андрей пытается казаться равнодушным, но видно, что мое показное спокойствие его раздражает. На самом деле мне интересно, какую же он преследует цель? Очернить моего любовника в моих глазах? Бессмысленная трата времени. Даже если бы я пребывала в неведении относительно прошлого Солдата, новая информация сейчас бы уже мало что значила. Человек - мертв. Губы непроизвольно сжимаются в полоску, и улыбка становится горькой как хина.
- Женат. Жена - Кравец Анастасия Ивановна, 1992 года рождения, домохозяйка, индивидуальный предприниматель. Не судима, не привлекалась. Сын - Кравец Игорь Владиславович, 2011 года рождения.
- Эта информация мне зачем? Я прекрасно знала о том, что Солдат женат. Я знакома с его женой. Не раз видела сына. И не стремилась уводить его из семьи. Не требовала развода. Мне просто это не было нужно. К тому же, несмотря на то, что происходило, он был хорошим семьянином. Жена ждала его сначала из армии, потом из тюрьмы, прошла с ним огонь и воду... он не расстался бы с ней, даже если бы я этого требовала. - Пожимаю плечами, равнодушно глядя на Андрея, который снова, кажется, ничего не понимает. Это вообще очень сложно объяснить, то, что происходило между нами. Сложно сформулировать, почему испытывая, друг к другу какие-то явные чувства, встречаясь тайком, по нескольку раз в неделю на протяжении года, я не стремилась создавать семью с Владом, не старалась сделать его только своим. Прекрасно знала, что при всей нашей тайной жизни, он продолжает любить, и собственно спать с женой, и меня это совершенно не смущало. Нет, вру. Порой, меня это безумно раздражало и бесило, порой хотелось орать и биться головой об стену, или ударить самого Солдата, но это проходило, стоило только ему посмотреть своими безумными хрустальными глазами на меня, и приходило понимание - что мне на все наплевать, кроме того, что он - рядом.