В половине первого начали появляться автобусы. Сергей провожал друзей, бегал от автобуса к автобусу и ожидал, когда из-за шеренги автобусов вынырнет их синяя «Рено».
Тех, кто не ухал с автобусами, позвали на обед. Сергей пошёл – кто знает, где родители запропастились. Но не успел он доесть суп, как к нему подошёл вожатый:
- Сергей, тебя начальник лагеря зовёт,- и сразу повернулся, не давая Сергею среагировать на слова, словно требуя, чтобы он сразу шёл за ним. Пришлось подчиниться.
Недоумевая, Сергей зашёл в кабинет начальника лагеря. Помимо начальника там были ещё несколько человек, и все посмотрели на вошедшего так, что у Сергея ёкнуло сердце. Начальник вскочил и бросился к нему:
- Беда пришла, Сергей. Ты главное, держись. Машина, в которой твои родители и братик ехали, в аварию попала.
- Они живы?
- Да, да, братик жив…
- А мама?
Тишина. Только слышно, как тяжело дышала стоявшая сбоку врач лагеря.
- А мама???
- Отец жив, в больнице…
И словно звуконепроницаемый колпак надели на Сергея. Он всё видел, слышал, даже отвечал на вопросы, но словно это был не он, а кто-то другой. И этот другой послушно делал всё, что ему говорили. Не было слёз, обмороков, дрожания рук – все того, чему полагалось бы быть в таком случае. Словно его душа сейчас существовала отдельно от тела.
Через десять минут он уже был в «Шкоде», за рулём которой сидел физрук лагеря, а рядом с Сергеем на заднем сидении был Костя. Вожатый – как мог - успокаивал Сергея. Рассказывал, какая чудесная сейчас медицина и какие замечательные врачи работают в той больнице, куда они едут. Временами покрикивал на физрука, чтобы ехал поаккуратней, хватит аварий на сегодня.
Сначала Сергея повели к Кузе, которого он застал сидящим на кровати. На шее его был специальный воротник из гипса, из-за которого Кузе было трудно поворачивать голову. Левая рука была в гипсе. Кузя выглядел спокойным, и сразу сообщил Сергею:
- У меня переломов нет! Руку взяли в гипс просто так, трещина.
В комнате ожидания около операционной Сергей встретил начальника Юры – уже не молодого полковника с редким именем Конрад Янович. Он сгрёб Сергея в охапку и сказал:
- Держись Серёга. Мы так просто не сдаёмся.
Вытащил из кармана карточку, на которой был записан телефон и сунул Сергею в карман:
- Что-нибудь потребуется – звони в любое время – хоть днём, хоть ночью.
Из операционной вышел врач.
- Всё в порядке, - сказал он довольным голосом. – Опасность миновала. Реабилитация займёт время, но осложнений не ожидаем.
- Повернулся к Сергею.
- Сын? – И не дожидаясь ответа, сказал: - Крепкий у тебя батька, вытянет. Хочешь помочь – радуй своим поведением. Это лучше лекарств действует.
Откуда-то появился тётя Ира, мамина сестра. Вся в слезах и в чёрном платке, брошенном на плечи поверх платья. Подошла к Сергею, обняла его и стала причитать:
- Не ходи, прошу, не ходи. Запомни её такой, какой она была в жизни.
Она не сказала, куда не ходить. Но Сергей понял, что это про морг.
* * *
Алиса появилась в день похорон. Как она узнала, Сергей спрашивать не стал. Она была в чёрных брюках и в кофте с длинными рукавами – несмотря на жару. После похорон осталась на поминки, но более помогала на кухне, чем сидела за столом. Сергей слышал, как несколько раз спрашивали о ней, пытаясь понять, чья она родственница, но он отмалчивался.
Вспоминали маму, ругали страшными словами водителя «Газели», который выехал на встречную полосу, и восхищались везучестью Кузи, которого обещали выписать через три дня.
На следующий день Сергей поехал в больницу к часу дня – раньше, говорили ему, нельзя. Сначала зашёл к Кузе, который начал выпрашивать конфеты – значит, приходит в норму.
Потом пошёл к отчиму, который ещё был в реанимации, в отдельной палате.
- Прости меня,- пролепетал он, как только его глаза встретились с глазами Юры. – Это я во всём виноват.
- Ты? – Переспросил Юра тихим голосом. Интонации оставались, однако прежними – голос не просто уверенного в себе человека, но и человека, привыкшего командовать.
- Я полагал виновным себя.
- Если бы я согласился поехать в этот дурацкий лагерь сам – ничего бы не случилось! Из-за меня всё! Из-за меня!!!
- Ты не прав. Результат складывается из тысячи мелочей. Мы уже собирались выходить из дома, как Кузя в туалет захотел. Не захотел бы – выехали бы на три минуты раньше, и этого не случилось бы. Так что, Кузя виноват? Судьба. Её на кривой кобыле не объедешь. Помнишь, вы с мамой читали про царя Эдипа, тебе книжка понравилась. Как ни старался Эдип, а всё случилось, так как оракул сказал.
- Оракул виноват? Если бы Эдип не слушал оракула, то ничего бы не случилось. Жил бы себе преспокойно в Коринфе и только посмеивался над этим оракулом.