- Герострат? – удивленно переспросил Антон.
- Да, Герострат. Я его так называю про себя. Потому что чем больше хочу о нем забыть, тем хуже это получается. А самое главное, мне непонятно, откуда ты узнал о моем существовании?
- Про стихи ничего не знаю. И обо всем остальном тоже. А вот откуда я знаю. Просто… Ладно, расскажу. Про диск я узнал совершенно случайно. В прошлом году Жорик подкатился ко мне с одной аферкой. Так, безделица. Я отказал. Понимаешь, Алла, я действительно не ангелок с крылышками, но есть вещи, которые я никогда, слышишь, никогда не сделаю. И в частности, из моего банка, с моего ведома, ни одна копейка не уйдет в Чечню, боевикам.
Он свирепо пнул упавшую с дивана подушку. Описав сложную траекторию, подушка упала в опасной близости к камину. Антон посмотрел на нее, как на злейшего врага, но все-таки встал и подобрал. Больше он уже рядом со мной не сел, начал ходить по комнате, как тигр по клетке. Я следила за ним и, наверно, была похожа на ходики в виде кошки, у которой глаза бегают из стороны в стороны: тик-так, тик-так.
- Так вот, - продолжал Антон, слегка успокоившись. – Жорик ничего не сказал, только глазками сверкнул. Ну, мне это не слишком понравилось. Пора, думаю, казачка засылать. Провел разведку, оказалось, что и засылать не надо. Олег Демьянов, его личник, тоже паренек был хоть куда, под стать хозяину – и вашим, и нашим за полушку спляшем. Жориком-то уже давно заинтересовались, и менты, и безопасность. Знал ведь об этом, паразит, и все равно не мог удержаться, везде тащил, где только можно. Такая вот порода. Пользовался депутатской неприкосновенностью. А Олежек стучал на него по мере возможности. А заодно и мне. Так что про Корнилова я знал. То есть знал о его существовании, и здорово мне его появление в ладынинской команде не понравилось. А когда все завертелось, мы все его разговоры по мобильнику стали слушать. Как только он на тебя вышел, Алексей сразу все про тебя и разузнал. И подумал я, что надо девушку выручать, пока не поздно.
- Миленько… - надулась я. – Послушай, а может, Ладынина тоже на корниловский мобильник повисла?
- Вряд ли, - покачал головой Антон. – Приборы это показали бы. А вообще, ты права: непонятного много.
У меня снова начала слипаться глаза, но кое-что еще я хотела бы узнать, не откладывая на потом.
- Антон, а почему вы приехали в Мартышкино только сегодня? – начала я с того, что попроще. - Ведь если вы слушали разговоры, то должны были проследить за Динкой, а потом просто поехать за нами.
- Ребята так и сделали. И не они одни. Пришлось немного повоевать. Уж не знаю, чем Ленка Крюгера прикормила, он вообще-то на причинное место инвалид, пострадал немного в автокатастрофе. Наверно, денег обещала. Так или иначе, и они, и мои вас потеряли. Видимо, потом Леночка начала твоего родственника обхаживать, а мы пошли прямой дорожкой через земельное ведомство. Во всяком случае, мне это обошлось дешевле, а по времени одинаково.
- Хорошо. А теперь вот что. Скажи, долго мне от нее прятаться? Я так понимаю, девушка настроена решительно. Думаешь, здесь крепость?
- Здесь, разумеется, не крепость, но какое-то время пересидеть можно. А настроена она действительно решительно. Если диск у нее…
- Нет у нее диска, - перебила я. – Иначе Крюгер этот ваш его не требовал бы. Прикончил бы нас без разговоров и все дела.
- Логично, но не совсем, - возразил Антон. – Она и ему вполне могла мозги запудрить. Пилите, мол, Шура, они золотые. А диск – вот он, в карманчике.
На какую-то секунду мне очень захотелось рассказать ему, где находится чертов диск. Пусть заберет его себе, построит детдом или церковь и избавит меня от Лены Ладыниной. А заодно и от Герострата. Но уж больно все складно. Нет, подожду еще немного.
- И все-таки, Антон, что ты собираешься делать, можно узнать? – спросила я, зевая во весь рот.
- Леночку, думаю, можно остановить только двумя способами. Либо закопать ее где-нибудь под сосенкой, но это уж слишком просто. Я так не люблю. Либо можно повернуть все дело так, чтобы сдать ее кому-нибудь из тех, кого Жорик надул. Мол, денежки у вдовы, ищите. Тогда ей самой придется удирать. Алексей как раз этим занимается. Думаю, недельки ему на это хватит. Отдыхай пока. Я не буду тебе надоедать.
Уж не знаю, огорчилась ли я этому сообщению или обрадовалась. В смысле, что он не будет мне надоедать.
- Пойдем, я провожу тебя в твою комнату, тебе там постелили. Завтра Катюша, экономка, съездит в город, подберет тебе кое-какую одежду и что там еще надо. Здесь есть телевизор, видик с кассетами, компьютер с интернетом, книги. Думаю, скучать не будешь. Матери твоей я позвонил, сказал, что ты уехала ненадолго.
Опять, про себя усмехнулась я. Представлю, что она теперь будет рассказывать приятельницам.
Уходить из этой теплой, почти уже родной комнаты не хотелось.
- Я сегодня здесь, на диване посплю, - пробормотала я, закутываясь в плед. – Люблю спать на диване… Да! - я так и подскочила, хотя сон уже начал плавить мысли. – Можно найти фотографию Ладыниной? Может, я все-таки ее знаю?
- Можно, - издалека, из-за тонкой кромки сна, донесся голос Антона. – Завтра Алексей найдет. Кстати, я тоже люблю спать на диване.
* * *
Когда я проснулась, солнце было уже высоко. Светлые и темные пятна на ковре все время переползали с места на место. “Шу-урм, шу-у-урм!” – доносилось из-за окна. “Ветер!” – догадался Штирлиц.
- Доброе утро! – сказала, входя откуда-то из-под лестницы, невысокая полненькая девушка лет двадцати трех. – Меня зовут Катя. Вы на завтрак что будете есть?
“С ума сойти!” – мысленно ахнула я.
- А что… есть?
- Да что хотите. Что вы любите?
- Ну… Кофе. Йогурт. Сок какой-нибудь.
- И все?! – Катя возмутилась, как будто я нанесла ей личное оскорбление. – Овсянка, яйца, тосты с икрой, ветчина, джем, мед, булочки. Выбирайте!
Все это было сказано таким непререкаемым тоном, что я побоялась спорить и сдалась:
- Тогда кофе, сок, йогурт, тост с икрой и ветчины кусочек. И булочку.
- Вот и хорошо, - кивнула Катя. – А то что это такое – кофе, йогурт. Так и с голоду помереть можно. Ладно была бы фотомодель еще. Пойдемте, я вам комнату вашу покажу. Там и душ есть. Умоетесь и спускайтесь сюда. Здесь у нас и гостиная, и столовая – все сразу. А если хотите, в комнату вам принесу. У нас сейчас горничной нет, я одна за всех.
Я послушно поплелась за Катей наверх, размышляя мимоходом, что значит “за всех”. Девушка была очень даже миленькая – слегка курносенькая блондиночка с пышными формами и осиной талией. Вот уж кто проблемой лишнего веса не обеспокоен! Все округлости аккуратно обтянуты голубым трикотажным платьицем, круглые коленки так и сверкают под коротким подолом. Другая бы стонала, пила тайские таблетки с глистами и носила какой-нибудь бесформенный балахон до пят, а тут – все напоказ. “Отрывайся срочно, “Старберст” – это сочно!”. Наверняка ведь и отрывается кто-то.
Чувство было очень похожим на то, которое я испытала при знакомстве с Геростратом, узнав, что белобрысая крыса, повисшая на его локте, оказывается, невеста.
Ревность, вот что это такое, господа!
- Ну вот, ваши апартаменты! – прощебетала уже слегка ненавидимая мною Катя, подходя к застекленной двери в конце коридорчика. – Не волнуйтесь, стекло зеркальное, с этой стороны вас никто не увидит, а вы всех видеть будете, кто в коридоре стоит.
Вот больше делать мне нечего, только коридор рассматривать!
- Здесь душ и туалет, - Катя распахнула дверь в крохотный сине-кафельный закуток. – Вы мне после завтрака скажете, что вам надо из города привезти. И размеры одежды. Толик меня отвезет, а вы с Петей побудете. Видите, как вас Антон Владимирович ценит, даже Петю вам оставил, - девица журчала, как горный ручей, не умолкая ни на секунду. – Где-то к часу вернемся, думаю. Правда, придется с обедом задержаться, раз такое дело. А вы пока подумайте, что на обед хотите. Мальчишки-то всеядные, а с вами Антон Владимирович велел обращаться, как, извините, с тухлым яйцом – бережно и осторожно.