– Версия самоубийства исключена полностью? – обратился я с вопросом к Виктору, который, конечно же, должен знать об этом происшествии всё. – Она могла находиться в любовной связи с кем-то из погибших. Как результат – депрессия и самоубийство.
– Она была любовницей Федина, – ответил Виктор, – говорят, они даже хотели пожениться.
– То есть версия самоубийства не отметена? – настаивал я на ответе на свой вопрос.
– Эта версия – одна из рабочих. Дело в том, что в тот день Люба Долгова, так звали твою лаборантку, получила известие о смерти своей младшей сестры. Девочка скончалась в больнице, у неё был рак мозга. Плюс гибель жениха всего несколько дней назад, которого она как раз накануне похоронила. Говорят, она очень убивалась на похоронах. Столько несчастий вполне могли стать причиной самоубийства. Но есть ещё кое-что. Когда погибли первые два физика, мы получили наводку на Федина. Именно Долгова донесла на своего жениха. Перед самой смертью второго физика она вместе с Фединым заходили к нему, якобы Федину понадобилась какая-то флэшка с материалами для статьи. Федин отправил её на кухню за водой, а сам что-то сделал. Она не поняла что, но видела, как Федин трогал больного, и у него в руке как будто что-то было. Возможно, шприц. После этого они ушли, а больной скончался.
– Постой! Что-то не сходится, – перебил я генерала, – если Федин был шпионом, зачем Люба пошла на его похороны, и, как ты говоришь, убивалась по погибшему?
– Мы тоже не поняли. Женская душа – потёмки, – ответил он.
– Не такие уж и потёмки. Скорее всего, Люба поняла, что ошиблась. Возможно, узнала что-то ещё. И именно это что-то ещё и стало причиной её гибели, – я допускал, что Федин мог и не быть шпионом, а его попросту подставили.
– А возможно, ей кто-то заплатил. Она внесла крупную сумму денег, которую никак не могла заработать, в кассу клиники, чтобы оплатить дорогостоящую операцию своей сестре. Но операция не помогла. Именно после неё девочка и скончалась.
– Зачем было платить за операцию, если шансы на спасение были никакие? – спросил Иван.
– Да были шансы. Вполне приличные. Но и риски также были, причём, большие.
Виктор был хорошо осведомлён об убитых физиках и их родственниках.
– Есть идеи, откуда у Долговой деньги?
– Обычно платят за молчание. Или, наоборот, за клевету. Или за необходимые материалы. За флэшку, например, с материалами для статьи.
– В любом случае получается, что либо шпионов было два, либо Федин – не шпион, а его подставили. Кстати, как случилось, что он погиб при задержании? – спросил я Виктора.
– Не знаю, какое ведомство его задерживало. Откуда такие сведения?
– Не важно, – не стал объяснять я, а Виктор не стал наставать на ответе.
– Установлено только, что его сбила автомашина, за рулём которой сидела небезызвестная Нина Караулова, – смирился Виктор с моим нежеланием раскрывать свои источники информации.
– Скажи, в ФСБ есть дочерние засекреченные службы? – спросил я генерала.
– Да.
– Может быть, Нина Караулова числилась в какой-нибудь из них?
– Я такой информации не нашёл, хотя чин у меня не последний в этом ведомстве. Всё, конечно, может быть. Но зачем ей было сбивать физика? Он мирно шёл по переходу, есть показания очевидцев. Она просто наехала на него и скрылась с места преступления. Правда, попала в поле видимости следующей камеры.
– Насколько я понял, в последние годы она могла быть вольнонаёмным киллером. Возможно, её наняли устранить Федина.
Виктор опять не удивился моей осведомлённости.
– Да, мы тоже пришли к выводу, что мать и дочь – профессионалы в этой области. Возможно, убийство Федина и Долговой может доказать их связь с ЦРУ, а, возможно, ЦРУ просто наняло их, как вольнонаёмных киллеров, для выполнения конкретной работы.
– Думаю, что Федин вообще не при чём. Двух шпионов в один отдел – это расточительство, – я окончательно пришёл к выводу, что моего физика умышленно оболгали. Причём, сделала это его невеста, которой кто-то не безвозмездно дал денег на операцию для сестры.
– С чего ты решил, что второй шпион работал с тобой? – тут же спросил меня Виктор. И я понял, что попал в точку.
– Мыльников? – мой вопрос не требовал ответа. Для меня было очевидно, что шпионом был именно Мыльников, потому что только взятие им в заложники моей семьи могло сподвигнуть меня на весь тот спектакль, который я устроил потом.