Я понял, что большинство приближённых к семье людей говорят вроде бы хорошие слова и вроде бы искренне, но большой любви в них нет. Где-то признательность и уважение, где-то благодарность и искренняя скорбь, где-то соблюдение приличий, а где-то – страх и даже зависть. Впрочем, зависть – это понятно. А вот страх! Да, я почувствовал, что кое-кто испытывает банальный страх. Чего они боятся? Что же творится в стране и в мире? С этим предстоит разобраться.
Множество противоречивых чувств бурлили в людях. Но одного чувства я не почувствовал ни в тех, кто говорил, ни в тех, кто сидел за столом: никто не радовался её смерти.
Свободный от памяти эмоций, которые испытывал в жизни и которые, скорее всего, накладывали отпечаток на моё мнение о людях раньше, сейчас я формировал новое мнение, писал его с чистого листа. И не все те, кто считается близкими, останутся ими в дальнейшем.
Когда бокал за помин души подняла тётя Зина, я увидел настоящую скорбь. Здесь сомнений не было: именно так выглядит это чувство. Да и не сказала она почти ничего – сил не было, скорбь отняла их у неё. Всего лишь: «Пусть земля Анечке будет пухом!» Пусть будет!
Во время ужина я поймал на себе пронзительный взгляд Ивана и понял, что он наблюдает за мной. Что-то заподозрил? Я знаю, что он не приезжал на похороны брата. Были какие-то важные дела в Швейцарии. Виктор же рассказал, что Иван слишком хорошо нас с братом знает, и от него будет трудно скрыть потерю памяти.
Во время ужина я объявил, что сегодня утром президент сделал мне предложение, от которого не отказываются, и завтра на рассвете я лечу в Китай в составе делегации бизнесменов, сопровождающих президента в его поездке на высшем уровне. Планируется заключение множества контрактов, китайцы выказали заинтересованность в добыче редкоземельных металлов, готовы инвестировать миллионы долларов. Нельзя упускать такую возможность.
Крис Стоун, который сидел за столом вместе со своей дочерью, не удивился. Он, как и предсказывал Виктор, уже был в курсе. Когда я предложил перенести заключение договора, он сказал, естественно по-английски (Крис не знает русский), что он останется в Москве ещё на три дня и дождётся меня. Тогда мы и обсудим все наши дела, как финансовые, так и личные, ведь в повестке дня не только подписание договора, наши дети собираются вступить в брак. В свете всех происшедших за последнее время событий, этот вопрос требует детального обсуждения, ведь свадьба планируется уже через три месяца. Одно дело – смерть дяди, хотя и это существенно, другое – бабушки и дяди.
Я согласился, что нам есть, о чём поговорить, и кивком дал понять, что меня такой расклад устраивает. Два дня – не две недели, но они есть, за это время многое может измениться. Однако я понял, что Крис ожидал такого поворота событий и предусмотрел возможность задержки в Москве. Я уже знал, что у людей нашего с ним уровня не бывает случайных изменений планов, все дни расписаны по часам и минутам. Вот и сейчас, он побыл с нами всего лишь час, и отправился на встречу в английское посольство. У нас не получилось поговорить с глазу на глаз, чему я был даже рад.
Не удивился и Виктор, когда услышал, что Крис Стоун в курсе моей завтрашней поездки. Да и Семён уже, по-видимому, пошушукался с Лиз.
Постепенно гости покидали дом. Кое-кто ещё оставался в зале, когда тётя Зина пошла в комнаты Анны Андреевны, её сопровождала Лена. Иван, прихватил бокал вина и удалился в смежную с обеденным залом комнату. Я проследил за ним взглядом и, обмолвившись парой слов с Семёном и Лиз, которые собирались прогуляться по парку, последовал за ним.
Иван сидел в кресле с бокалом вина в руке, но не пил. Я сел в кресло напротив.
– Что здесь происходит? – спросил он, и я понял, что что-то не так, и он это чувствует, видит, знает. И сразу же об этом его и спросил:
– Что-то не так?
– Всё не так, – резко брякнул он, – пойдём прогуляемся.
Также резко он встал, поставив бокал с вином на столик рядом с креслом. Иван тоже знает о глазах и ушах повсюду – догадался я.
Мы вышли на улицу и отправились к реке. Вечер был замечательный, слегка прохладный. Солнце готовилось сесть, недавно прошёл небольшой дождик, который не сумел промочить землю, но зато воздух стал кристально чистым и свежим. Мы молча шли сквозь парк. Джон и Сергей последовали было за нами, как обычно. Но я велел им увеличить дистанцию, заявив, что хочу поговорить с Иваном с глазу на глаз.