И теперь, оглядываясь назад, можно предположить, что Караулова не только шпионила за российским олигархом, который был вхож в самые высокие эшелоны власти. Есть основания считать, что она приложила руку к его смерти. В день, когда он умер, ему был сделан укол витаминов для позвоночника, который начал его беспокоить, особенно, перед сменой погоды. И хотя инъекцию выполнила медицинская сестра, возможно, была осуществлена подмена лекарственного препарата, что и явилось причиной обширного инфаркта миокарда. Когда у Петра Алексеевича прихватило сердце, его уже не успели спасти. Он умер быстро. Вскрытие ничего, кроме инфаркта не выявило, но перед судмедэкспертами и не была поставлена конкретная задача, что искать. Обычная токсикология также ничего не дала.
Что было в свёртке, который, по-видимому, Караулова хотела передать Анне Андреевне, неизвестно.
Когда мы закончили читать, я спросил Ивана:
– Что ты думаешь о подозрениях Анны Андреевны по поводу Виктора?
Я опять назван Анну Андреевну по имени отчеству.
– Я с ней согласен, – ответил он и после небольшой паузы добавил:
– В какой-то степени.
Я не понял, о какой степени доверия он говорит и спросил:
– Что ты имеешь в виду?
– Он действительно спит с Леной. Не только раньше, но и теперь. Они уже лет пятнадцать – любовники. У неё к нему чувство. Это очевидно. Олег очень переживал по этому поводу, но сделать ничего не мог. Просто заменил Лену смазливыми малолетками с конкурсов красоты да с обложек журналов. Есть ли у Виктора к ней чувство? Может быть, и есть. Олег неоднократно говорил с ним на эту тему: Виктор клялся, что любит его жену, жалеет и тоже ничего сделать не может, потому что их связь – это целиком её инициатива. Так ей легче переносить прессинг положения жены олигарха.
– Ну и ну! – недоверчиво покачал головой я. Слова Виктора, что смерть Олега выгодна даже ему: «Никакой личной жизни», – теперь обрели новый смысл.
– Шведская семья получается? – то ли спросил, то ли утверждал я, раздумывая над услышанным.
– Не совсем, – продолжил Иван, – Олег перестал спать с Леной. И много лет между ними не было никаких отношений. Виктор же продолжил, правда, видятся они редко. Виктор же всегда при Олеге, а Олег не часто бывает, т.е. бывал, в Лондоне, Лена же – редкий гость в Москве. Насколько я знаю, Олег дал добро на эту связь. Мне тоже было трудно его понять. Но он действительно очень боялся потерять этих двух людей, которых, по-моему, любил всю свою жизнь взрослую жизнь. Виктор, единственный после нас с тобой, кому он доверял безоговорочно.
– А вот мама считает его причастным к смерти отца, – вставил я.
– Мы только что познакомились с другой версией, хотя она не исключает первую. Не думаю, что Виктор до такой степени циничен. Впрочем, профессия накладывает свой отпечаток на человека.
Мы поднялись и направились в дом. Иван сказал, что пора собираться домой. У них с тётей Зиной на Рублёвке есть дом, в котором он всегда останавливается, когда приезжает в Москву.
– Я бы хотел, чтобы вы с тётей Зиной пожили у нас, когда вернусь, – обратился я к нему. – Мне многое не понятно. Если ты будешь рядом, возможно, это поможет.
– Хорошо, – согласился Иван, – когда ты вернёшься, я буду здесь.
Пекин
В эту ночь спать пришлось всего пару часов, хотя я так и не понял, заснул ли. Все два часа, которые я пытался поспать, в голове звучало тиканье. Так тикают часы. Перед тем, как открыть глаза и встать с постели, чтобы собираться в аэропорт, я вдруг увидел брата. Он пристально смотрел на меня из моего полусна-полузабытья, сопровождаемый всё тем же тиканьем. Потом покачал головой из стороны в сторону, как будто запрещая мне что-то делать, и в этот момент всё стихло – тиканье прекратилось. Я же открыл глаза.
– Пора, Олег Петрович, – это был голос одного из моих телохранителей – Сергея. Рядом с ним стояла горничная.
– Я собрала Ваши вещи, Олег Петрович, ещё вчера, – сказала она и удалилась. Вслед за ней в проёме исчез и Сергей, прикрыв за собой дверь.
Быстро приняв душ и собравшись, я вышел к машине. Только что рассвело, и в воздухе стояла бодрящая прохлада августовского утра. Дверца моей машины была распахнута настежь. Виктор стоял рядом. У другой машины: Джон и Сергей.
Здесь была и Лена, она вышла проводить меня. Дети же спали; с ними, как и со всеми остальными, я попрощался ещё накануне вечером.