Я сидел, а она стояла. Как провинившийся ребёнок перед родителем, Вика просила её простить и не лишать игрушки. Игрушкой был Олег. А теперь эта роль отведена мне. Но она не знает, что перед ней Дмитрий. Пока не знает. Однако нельзя сбрасывать со счетов, что Вика была близко знакома с обоими мужчинами. А это значит, что в любой момент она может признать во мне Дмитрия, и тогда может случиться беда. С ней.
Я понял, что эта женщина, молодая, красивая, со вкусом одетая в самые дорогие вещи от лучших кутюрье, с тщательно зачёсанными в элегантный пучок почти чёрными блестящими волосами, сейчас находится на волосок от гибели. Её широкоскулое лицо с безупречной кожей и макияжем было лицом уже взрослой женщины, но с выражением огорчённого ребёнка. Большие, подчёркнутые косметикой тёмные глаза смотрели на меня с надеждой, что я сейчас встану и обниму её.
Вика, действительно, была очаровательной в этом момент. Не только женской красотой, но вот этим детским выражением лица, искренней жестикуляцией рук, прозрачностью своих мыслей, которые все были здесь: в глазах, руках, жестах, словах. Разве ребёнку можно отказать? При том, что глядя на эту женщину, понимаешь, она не ребёнок и далеко не инфантильна. Почему Олег решил, что она глупее Лены? Может быть, дразнил ребёнка? Или чисто математическая логика: Вика младше Лены, следовательно, не может быть такой же умной – опыта маловато.
Я понял, что обаяние этой женщины столь велико, что вот-вот могу ему поддаться: взять и обнять ребёнка. А потом в ней проснётся женщина, и от этого уже не откажешься. Так же как я не смог отказаться от вкусной девушки в Китае. Видимо, именно так Вике удалось заполучить в свои объятия и Олега, и Дмитрия. Но именно этого делать нельзя. Ни сейчас, ни после. А потому я сказал слова, которые должны были стать для неё отрезвляющим душем, а для меня – гарантией того, что с ней ничего не случится в будущем, ведь адресованы они были не только ей, но ещё и тем, кто их услышит, прослушивая наш разговор:
– Вика, ты – красавица и умница. Я пошутил тогда, сказав, что Лена умнее, она просто старше. Вот и всё. Но я не хочу больше наших отношений. И дело даже не в том, что ты переспала с братом. Считай, что я тебя давно простил и всё забыл. Просто сейчас они мне совсем не нужны, слишком много тяжёлых событий произошло за это время. А потому найди себе другого мужчину.
Вика была потрясена.
– Ты меня больше не любишь? – задала она чисто женский вопрос.
– Нет, не люблю, – твёрдо ответил я, не кривя душой. Я действительно, не люблю эту женщину. Может быть, и захотел бы, постарайся она чуть больше, но не люблю.
Вика совсем по-детски шмыгнула носом, но не расплакалась. Она быстро, по-взрослому взяла себя в руки и сказала:
– Я думала, что сейчас, когда тебе так тяжело в связи со всеми этими потерями, я тебе нужна. Хотела быть рядом. Поддержать.
– Спасибо, я ценю это, – вставил я слова признательности за её порыв.
– Но раз я тебе больше не нужна, – опять на её лице появилось выражение ребёнка, обиженного, но гордого, – я ухожу.
И она несколько демонстративно, нарочито вышла из гостиной. Я улыбнулся. Надеюсь, инцидент исчерпан.
Закрыв глаза, я погрузился в безмыслие. Несколько минут мысленной тишины помогли мне полностью успокоить свой дух и осознать, что эта женщина меня чем-то зацепила, чуть-чуть, но зацепила. Может быть, это отголоски памяти?
В гостиную вернулся Иван, без Ярыгина.
– Вика не дала мужу проститься с тобой, подхватила его под белы ручки и буквально утащила из дома. Чем это ты так расстроил бедную девушку? – улыбаясь, спросил он меня. Хотя, по-моему, Иван и так всё уже понял.
– Просила прощения, хотела вернуть отношения с Олегом, – спокойно ответил я.
– А ты отказал? – продолжал улыбаться Иван.
– Разве я мог иначе? – вопросом на вопрос ответил я.
– Устоял против чар такой красотки? – не унимался Иван.
– Устоял. Пусть живёт.
Иван согласно кивнул головой.
– А когда-то не устоял, – продолжил он разговор.
– Кстати, почему я переспал с женщиной брата, не знаешь? – спросил я его.
– Знаю, – Иван стал серьёзен, – ты мне об этом сам говорил. Во-первых, она чертовски привлекательна. Бес попутал. Но ты любому бесу способен противостоять, если захочешь. В данном случае не захотел, потому что считал, что Вика Олегу не пара.
– Какая разница? Она же замужем. Кстати, я не понял их отношений с Ярыгиным.
Я надеялся, что Иван прояснит мне и это. И не ошибся.
– Ярыгин – гей. Его друг – правительственное лицо. Вика для него – прикрытие. Их брак – чистая сделка между Ярыгиным и её отцом, который, по сути, выдав за него свою дочь, приобрёл неограниченные возможности в банке Сергея. Вика ведь уже лет десять, как с Олегом. Он, конечно, ей изменял. Иногда с девочками на яхте или ещё где-нибудь баловался. Но это всё было не в серьёз. А Вика – это серьёзно. Олег ведь жениться даже на ней хотел. Переговорил с её отцом, сделав ему предложение, полностью компенсирующее потерю сверхвозможностей в банке Ярыгина. Да и не потерял бы тот их, Олег и с Сергеем уже договорился о разводе и солидной компенсации. Он собирался объединить наш отраслевой банк с его банком. Правда, Ярыгин в таком случае стал бы вторым лицом, зато банк вышел бы в топовую десятку. Дмитрий же был с самого начала против этих отношений, считая Вику легкомысленной и пустой. И тем более, он был против их брака. А потому, как только представилась возможность, доказал брату, что она именно такая, как он о ней и думал. С удовольствием доказал, как я понимаю.