Услышав слова президента о том, что идёт война, я вспомнил, зачем собственно хотел его увидеть, и рассказал о меморандуме, который так напугал Олега, что он чуть было сгоряча не подписал непроработанный договор и не отдал часть отрасли англичанам. Рассказал и об ужасе банкиров.
– А они-то чего, собственно говоря, боятся? – вместо ответа на мой вопрос начал развивать тему банкиров президент. – Они прекрасно понимают, что их хозяевам за океаном война – это сундук с золотом на дне морском. Рано или поздно обязательно за ним нырнут.
– Речь идёт о глобальной, мировой войне, – осторожно попытался я объяснить, чего все боятся.
– Знаю, существует такой меморандум. Мне его тоже показывали, – как-то хитро улыбнулся президент, – и чья только подпись там не стоит?! Даже моя. Вот только не помню, когда я её чирканул. Не иначе был пьян. Правда, не помню, чтобы я так пил.
– Могу я сказать Ярыгину и другим банкирам, что меморандум – липа? – спросил я президента.
– Конечно, можешь. Вот только он – не липа. Он существует. И, как всякий меморандум, является руководством к действию. Разве будет кто-то на документах такого уровня создания и секретности разбираться, чьи на самом деле там подписи стоят? На это и расчёт. Мол, в мире уже всё решено, и все президенты, на вид такие разные, на крючке у одного и того же кукловода. Все играют свои роли, каждый на своём месте, а режиссёр один. Понимаешь? Кто-то хочет создать у людей, в чьих руках капитал и промышленность, настроение предопределённости. Я бы даже сказал – обречённости.
Я понимал. Где-то есть кукловод, решивший, что весь мир – это куклы, которыми можно манипулировать по своему усмотрению. Но кто он?
– Зачем и кому это нужно? – всё-таки вставил свой вопрос я. Хотя ответ мне был уже ясен.
– Кому, кому? Уж во всяком случае не обычным людям, не человечеству. Обречённость – это тормоз прогресса. Она делает людей хуже. Ведь обречённому уже всё равно, что будет потом. Главное сейчас урвать свой куш, да побольше. Радоваться жизни, да пошире. Зато манипулировать испуганными проще. Они становятся внушаемыми и управляемыми.
Сделав небольшую паузу, президент продолжил:
– Кто-то пытается управлять миром, манипулируя сознанием людей. И этому кому-то прогресс не нужен. Сказать, что ему нужны только деньги, без прогресса и людей, конечно, можно. Но тогда можно и предположить, что мы имеем дело не с людьми, а с теми, кому плевать на людей, для кого люди – расходный материал, и в случае чего одних биороботов можно заменить другими. Впрочем, это уже из категории фантастики.
Президент улыбался открытой искренней улыбкой. Однако за его открытостью я почувствовал недосказанность.
– Дмитрий Петрович! – обратился он ко мне, передвинув своё кресло так, что теперь он сидел напротив меня. – Ты очень мне сейчас нужен в роли Олега Петровича. Возможно, именно этого от тебя и хотят ваши, а значит и наши, недоброжелатели, раз до сих пор никаких разоблачений не последовало. Им нужен Олег, а не Дмитрий. Давай подыграем. Дадим им Олега.
– Хорошо, – согласно кивнул головой я. Тем более что после потери памяти мне абсолютно безразлично, кто я: Олег или Дмитрий.
– Вот и славно. Думаю, пока ты – Олег, опасность лично тебе не грозит. Очевидно, что тот, кто за всем этим стоит, желает, чтобы отрасль не уплыла заграницу, раз Семён им был не интересен, и в самолёт была заложена бомба, которую наши специалисты вовремя заметили. В этом наши интересы совпадают.
Я понял, всё-таки бомба была. Кто-то хотел убрать всю мою семью.
– Зачем тогда было убивать Олега? – задал я резонный вопрос.
– Мы не знаем, что на самом деле произошло. Возможно, Олег состоял в какой-то тайной организации и после того, как увидел меморандум, или ещё по какой причине, решил из неё выйти. Только из них не уходят. Тогда его могли ликвидировать, заменив братом, который не в курсе его разочарования. А чтобы брат не вспомнил, кто он, ему стёрли память.
– Но ведь понял. Точнее узнал, – вставил я свою реплику.
– Понял. Но это для них не страшно. У тебя из-за потери памяти нет привязки к прошлому. А потому теперь тебе можно нарисовать любое прошлое. То есть в общую картину прошлого, с которым ты знакомился всё это время, – показал свою осведомлённость о моих делах президент, – тебе могут вкрапить отдельные фрагменты, которых не было, но ты будешь думать, что были и придерживаться соответствующей линии поведения.