Последними словами Иван буквально выстрелил в меня. Я поймал взгляд его абсолютно трезвых глаз, которые пристально и требовательно смотрели на меня. Но это длилось всего одно мгновение. Передо мной опять был сильно опьяневший и расстроенный до злости человек.
– Ну, поменяю я завещание…, – начал я развивать свою мысль, но Иван меня перебил:
– Сегодня же. Завтра может быть поздно.
– Хорошо, – как можно спокойнее, стараясь потушить его озлобленность, произнёс я, – допустим, сегодня я напишу завещание. Передам в нём всю отрасль, включая всё то, что было завещано Семёну и уже переписано на него, тебе или Виктору. Кстати, кому лучше? Или обоим?
Я спросил совета, Иван не заставил себя ждать.
– Отрасль для Виктора обуза. Запиши на него недвижимость. Отрасль же завещай мне. Если жив останусь, обещаю, она будет процветать. И не достанется ни Крису, ни Норману, ни Кремлёвским прихвостням, пока я жив. Я даже больше сделаю: я раздавлю Стоунов и Норманов. Создам одну редкоземельную империю на весь мир. В ней будут самые высокие технологии, самые опытные специалисты.
– А кому ты завещаешь эту империю? – задал я резонный вопрос.
– Достойному человеку, которым не будут править жадность и агрессивность. Человеку, одержимому идеей развития и процветания.
– Такому, как ты? – перебил я тираду Ивана. Одержимые даже хорошей идеей, может быть, и сделают что-либо доброе, но какой ценой? Вряд ли одержимость способна трезво оценивать ситуацию. Неужели Иван говорит о себе?!
– Да. Такому, как я, – просто согласился он, – я, действительно, достиг достаточных духовных вершин, чтобы понять, что деньги в этом мире всего лишь средство. Так же как и глупцы, с помощью которых президент держится у власти. Но он недостаточно умён, если не понимает, что окружать себя надо умными людьми. Только они помогут ему не только удержать власть, но и развить страну, сделать её по-настоящему великой. Только умные сделают всё, чтобы общество в этой стране состояло не из серого алчного и злого быдла, а из развитых интересных людей, способных на большие свершения и научные прорывы, с которыми есть, о чём поговорить, и которые не будут завидовать успехам соседа. Тогда после нас потопа не будет. Ради этого стоит жить! Я за умную Россию!
– Я тоже за умную Россию, – согласился я с ним, – думаю, что и президент это понимает.
Мои последние слова только подлили масла в огонь:
– Понимает? Брось! Он понимает только то, как окружить себя пусть недалёкими, зато верными людьми. И совсем не понимает, что верность – это удел умных, которые способны расставлять приоритеты и понимать, что судьба страны много важнее, чем счёт в банке и бриллианты, припрятанные на безбедную старость. Именно умные, когда на кону будет собственная шкура и благополучие, не предадут достойного правителя. Либо наш президент не считает себя таковым, либо он, действительно, совсем не так уж и умён.
– Думаю, ты преувеличиваешь, – спокойно сказал я, – президент – цельный человек и достаточно умён, чтобы понять, на кого можно положиться, а на кого – не стоит. Возможно, его окружение не так уж и плохо, как ты думаешь. А возможно, не он себя кем-то окружает, а его окружают. И выбирать не приходится – уже все выбраны.
– Хочешь сказать, у него связаны руки? – ухватился за мои слова Иван. – Ну, и кто их ему связал? Олигархи? Ты, например?
Я ничего не ответил.
– Не-еет, – растягивая гласную, произнёс он, – это мы под ним, а не он под нами. Царь-батюшка, до которого не доходит, что в стране творится? Что здесь люди не живут, а выживают, а пенсионеры доживают? Малый бизнес в стадии тихого умирания, средний бьётся в конвульсиях, живёт и докапитализируется только крупный и то из числа «своих»? Ты наивно веришь в нашего президента, как раньше простой люд верил, что Сталин не причастен к репрессиям и всё делается исключительно не его руками?
– Ты расстроен, – попытался прервать Ивана я, понимая, что весь наш разговор куда-то сейчас транслируется,– я тоже расстроен. Вряд ли мы сегодня способны мыслить трезво.
– Я способен, – по-пьяному икнув, Иван налил себе очередной стакан, – ну, и пусть я пьян. Я понимаю всё, о чём говорю. И готов подписаться под каждым словом. Думаешь, я – пятая колонна?