— О Боже, Ной, — захныкала она. — Черт, это так приятно. Я так близко.
— Да? Я даю тебе то, что ты хотела? Ты хотела, чтобы я положил тебя на свой стол, прижал к себе и трахал до тех пор, пока ты не забудешь свое имя? Так вот почему ты ворвалась в мой офис в крошечной юбке и без трусиков?
— Да!
— Что- Да?
— Да, профессор!
Боже, я собирался сорваться. Это было все, чего я когда-либо хотел, и это было с моей Джоджо - нашим ангелом, девушкой, которую мы любили и потеряли, в реальность которой я иногда до сих пор не мог поверить.
Но она была настоящей. Мои руки касались ее кожи, а мой член был внутри ее тела, и теперь она сжималась подо мной так, что у меня закружилась голова.
— О, Ной, я кончаю, — простонала она.
— Хорошая девочка, — сумел прохрипеть я, когда взорвался вместе с ней, уткнувшись головой в изгиб ее шеи, когда трахал ее до оргазма, мой собственный ударил в меня, как грузовик, когда я боролся, чтобы остаться встрою.
Я отпустил ее руки, и она сразу же снова запустила пальцы в мои волосы. Я замурлыкал, как кот, уткнувшись носом в ее шею, и когда ощущение вернулось к моим ногам, я вышел из нее и быстро вытер ее салфетками, спрятанными в верхнем ящике моего стола.
Мы привели в порядок нашу одежду, затем я усадил ее к себе на колени и прижал к себе, как бесценное сокровище, которым она и была.
— Это, — сказал я, выдыхая, — было воплощением мечты. Вау.
Она ухмыльнулась, ее глаза загорелись гордостью. — Да? Я рискнула, подумав что подобные вещи могут оказаться тебе по вкусу.
Я поцеловал ее. — Это было чертовски фантастично. Спасибо тебе, милая.
Она прижалась ко мне. — Я знаю, прошло много времени с тех пор, как мы были только ты и я, Ной. Мне жаль, что здесь было так... оживленно.
— Джоджо, — сказал я, крепко обнимая ее. — Пожалуйста, не беспокойся об этом. Я знаю, на тебя, должно быть, давит необходимость убедиться, что ты уделяешь каждому из нас достаточно внимания, но я обещаю, что у нас все в порядке. Это не соревнование, и мы все можем почувствовать, как глубоко ты заботишься о нас. Плюс…. — Я сделал паузу, чтобы изогнуть бровь и широко улыбнуться ей. — Я думаю, каждый из нас обнаружил, что нам очень нравится наблюдать.
Она игриво ткнула меня кулаком в бицепс. — Я заметила. Вы все трое вуайеристы-извращенцы.
Мы сидели в уютной тишине, часы на стене отсчитывали последние несколько минут моего рабочего дня, после чего я официально отправлялся на весенние каникулы.
— Эй, Ной, — пробормотала она.
— Да, Джоджо?
— Я люблю тебя. Любила с тех пор, как была маленькой девочкой, и сейчас я люблю тебя так, как женщина любит мужчину, без которого, она не может жить. И я хочу убедиться, что ты знаешь: то, что я сказала это Заку и Беннетту первыми, не означает, что я полюбила их раньше или сильнее.
Я поцеловал ее снова, медленно и нежно, мое сердце разрывалось по швам. — Я тоже люблю тебя, милая. Возможно, я немного влюбился в тебя, даже когда ты была Джоанной Миллер, но, думаю, в ту секунду, когда твои глаза встретились с моими на Праздничном балу, я понял, что мне конец. Даже несмотря на то, что нам пришлось... кое-что сделать, чтобы добраться сюда.
Она усмехнулась. — Ты никогда не забудешь, что я притворялась на твоем занятии в прошлом семестре, не так ли?
Я зарычал. — Мне следовало отшлепать тебя сильнее.
— Я уверена, ты найдешь другую возможность наказать меня за то, что я такая плохая девочка.
Я вздрогнул. — Тебе лучше поверить в это. — Еще одна минута непринужденного молчания протянулась между нами, и я понял, что мне нужно более серьезно поговорить с ней, пока мы в этот момент вместе. Я перевел дыхание, потом сказал: — Дорогая, мне нужно поговорить с тобой о моем отце.
Она повернула голову, чтобы посмотреть на меня, свернувшись калачиком у меня на коленях. — Ты нашел его?
Я кивнул. — Это было нетрудно. Он в Таиланде. Заплатил наличными за особняк на пляже и, похоже, доволен тем, что скрывается и живет на те несколько миллионов, с которыми ему удалось скрыться.
— Ах. — Она нахмурила брови, размышляя о своих чувствах по этому поводу.
Я поднес руку к ее щеке, заглядывая глубоко в эти завораживающие глаза. — Послушай меня, Джоджо. Это твое решение. Я присмотрю за ним, пока мы с тобой сделаем то, что нужно, "Hargraves" станет великим во имя твоих родителей. Или я уничтожу ее, черт возьми.
Она смотрела мне в глаза, напряженная, расчетливая женщина, которой она была, когда дело доходило до мести за своих родителей, предстала передо мной. — Питер участвовал в убийстве моих родителей. Он подписал документ, определяющий их судьбу, и заставил своего двенадцатилетнего сына наблюдать за этим развратным актом насилия. И все же.... — Она перевела дыхание. — Он не нажимал на курок. Я искренне сомневаюсь, что это была его идея, и он, вероятно, согласился на это, чтобы спасти свою задницу.