— Один из твоих генералов? Мейсон? Бог?
Люцифер смеётся.
— Если бы я был нужен Отцу, он бы не стал посылать спецназ. Может быть, дождь из жаб или нашествие саранчи, но не детей в пижамах ниндзя.
— Как насчёт гражданского, который или которая хочет обратно свою душу?
— Гм-м.
Доктор наливает в руки приготовленное им зелье и мажет им мои раны. Оно густое и пахнет дизельным топливом. Он достаёт из потёртой деревянной коробки пару жирных блестящих жуков. Одного кладёт мне на живот, а второго на спину. Те начинают пожирать мазь.
— Дерьмо!
Я пытаюсь вырваться, но доктор хватает меня.
— Nicht bewegen.
— Он велит тебе не двигаться, — говорит Люцифер.
— Быть подстреленным — это одно. Но пищей для жуков — совершенно другое.
— Успокойся и принимай своё лекарство, как хороший мальчик.
Поедая мазь, жуки обгрызают омертвевшую кожу вокруг моих ран, оставляя за собой нить. Когда они заканчивают, обе раны закрыты чем-то вроде толстой заплатки из паутины.
Доктор убирает своих жуков и что-то говорит Люциферу.
— Он говорит, что внутреннее кровотечение у тебя уже прекратилось, и что у тебя не останется даже шрамов. Он говорит, что все твои шрамы, включая ожог на руке, очень хорошо заживают.
— Он знает способ остановить это?
Люцифер что-то говорит Олвиссенду. Доктор смотрит на меня и смеётся.
— Знаю. Только идиот не хочет исцеляться.
— Забудь, — говорю я.
После того, как доктор убирает инструменты, они с Люцифером пару минут беседуют. Олвиссенд глядит на меня и кивает на прощание.
Люцифер берет два «Проклятия», закуривает, и одно протягивает мне.
— Отвечая на твой вопрос, я не знаю, кому из Саб Роза или гражданских понадобилось бы меня похищать. Если они работают на одного из моих врагов, почему бы просто не убить меня? Я бы отправился прямиком в ад, туда, где нанявший их генерал смог бы со мной разобраться.
— Как насчёт того пропавшего парня, Спенсера Чёрча? Его душа у тебя?
— Нет, не уверен, что вообще встречал этого человека.
— Похоже, в городе пропали и другие люди. Практически все они — Таящиеся из «Бамбукового дома». Знаешь что-нибудь об этом?
— Нет.
Теперь, когда моему правому боку лучше, я сильнее чувствую шею и покалывание в левом боку.
— Тебе нужно быть осторожным. И тебе нужна бо́льшая помощь, чем моя. — Кто ещё у тебя здесь есть?
— Я сделаю несколько звонков. Но пока всё не разрешится, большую часть дел я буду вести из этого сьюта.
— Хорошо, потому что мне кажется, что на завтра мне захочется взять отгул.
— Конечно. Мы можем поддерживать связь по телефону и через Касабяна. Поговорю и дам тебе знать, когда ты мне снова понадобишься.
Я беру рубашку, которую разрезал доктор.
— Могу одолжить что-нибудь из одежды?
Люцифер встаёт и направляется в спальню. Это позволяет мне хорошенько его рассмотреть и подтверждает то, что мне, казалось, я видел ранее.
Он возвращается и бросает на стол стопку аккуратно сложенных шёлковых рубашек.
— Бери, какая нравится. И несколько запасных.
Я перебираю стопку рубашка за рубашкой, бросая каждую на стол.
— Тебе нравятся эти цвета, не так ли? Чёрный, тёмно-красный и багровый.
— А почему ты спрашиваешь?
— Это хорошие цвета, чтобы скрывать кровь. У тебя идёт кровь, так ведь?
Какое-то время он пристально смотрит на меня. Достаточно долго, чтобы я задумался, не сказал ли наконец что-то не то, и теперь ему придётся давать горничной дополнительные чаевые, чтобы та отодрала мой череп от потолка. В итоге он кивает.
— Да, это так.
— Но тебя ранили не сегодня вечером. Ты всегда носишь эти цвета, так что мне кажется, что у тебя эта рана уже давно.
Он улыбается.
— Продолжай. Ты произвёл на меня впечатление.
— Вот почему ты здесь, а не в аду. Ты пострадал в драке с одним из своих генералов, с которым поссорился, но не хочешь, чтобы кто-нибудь об этом узнал. Лучше перебраться сюда и изображать эгоистичного мудака, чем оставаться в Даунтауне и скрывать всю эту кровь.
Он наклоняет голову и пыхтит «Проклятием».
— Не плохо. Ты не во всём прав, но ближе, чем я думал.
— В чём я ошибся?
— Никто в аду не делал этого. Я получил раны на Небесах.
Люцифер встаёт и расстёгивает рубашку. Большая часть его тела, от талии до груди, замотана в льняные бинты. Тут и там насквозь просочились кровь и жёлтая лимфа. Рядом с сердцем большое кровавое пятно. Это та кровь, что я заметил ранее.
— Есть вещи, которые не может выдержать даже ангел. Неодобрение Отца — одна из них. — Он садится и морщится. — Его молнии — другая.