У входа их поприветствовала улыбчивая старушка, с которой Ян раскланялся подчёркнуто вежливо. Заплатив ей два камня атры, стражник получил на руки небольшой свёрток ткани — льняное полотенце, бутыль вересковки и медную чарку. Эдван, оставив у бабули два камня атры, получил просто ткань и чарку. Видимо, в два камня на двоих входила только одна бутыль.
Оставив верхнюю одежду и обувь в комнате у входа, они попали в комнату для омовения, где ополоснулись под струями воды, что лилась прямо с потолка. Ради интереса Эдван даже попытался прикинуть, какими магическими знаками можно было бы сотворить подобную комнату, но Ян, заметив интерес друга, довольно быстро прервал его и потянул за собой. Лаут накинул на плечи полотенце и пошёл следом за Яном. Правда, ткань оказалась с расчётом на взрослого крупного мужчину и закрывала почти всё его до ног.
В просторном главном зале было довольно свежо. Часть стены здесь просто отсутствовала, позволяя отдыхающим насладиться прохладным ветром и видом на грозовые тучи. В одной части зала находилось несколько столов, широкий и плоский каменный выступ, где можно было вытянуться во весь рост и полежать и, разумеется, огромная яма с горячей водой. В воздухе чувствовался мягкий и приятный запах каких-то неизвестных Эдвану трав, а чувство атры подсказывало, что и вода, и сама эта громадная купель совсем не так просты, как кажутся на первый взгляд. Друзья Яна дожидались их за одним из столов, распивая на троих вересовку. Помимо них, в воде грелись два стражника постарше и тихо переговаривались. Ян уверенным шагом направился к друзьям.
— О, а вот и наш новенький, — добродушно усмехнулся косматый широколицый здоровяк, пожав Эдвану руку, — уже десять дней, как в гарнизоне, а ещё не знакомы. Непорядок!
— Я Эдван, — представился парень всем сразу, — Эдван Лаут.
— А я Гуди, — представился он, — это Лан, а это Йон, — он хлопнул по плечам двух других ребят — худощавого блондина и слегка полноватого рыжего парня с вытянутым лицом.
— Приятно познакомиться, — сказал Эдван.
— Взаимно, новичок, взаимно, — хохотнул Гуди и, схватив бутыль вересковки вытянул её к Лауту и Яну, ожидая, пока те подставят чарки. И когда у всех было, что выпить, он поднял чарку за Эдвана, одним махом осушил её и, резко поднявшись с места, сказал, — ну, не за столом сидеть пришли, — и пошёл к воде.
Остальные тоже выпили и пошли следом, только Эдвану пришлось ненадолго задержаться — он на полпути вспомнил, что забыл оставить полотенце и пришлось вернуться, чтобы пристроить его на своём месте. Неспешным шагом подходя к воде, Лаут заметил на себе очень странные взгляды. Даже два пожилых мужика, головы которых торчали на другой стороне, оторвались от разговора, чтобы посмотреть на него. Под пристальным взглядом всех присутствующих, Эдван залез в воду и уселся на специальный каменный выступ у края.
— Я что-то не так сделал?
— Да нет… просто, а, да ничего, — пробормотал Гуди, отвернувшись. Эдван почувствовал, как Ян пнул того под водой. Йон и Лан тоже сделали вид, что только что не пялились на него. Воцарилось немного неловкое молчание, которое, впрочем, тут же нарушил каркающий голос с другого края бассейна.
— А ты через многое прошёл, а, пацан? — спросил один из двух старых воинов.
— Ну, наверное, — пожал плечами Эдван. Он не совсем понимал, к чему клонит этот мужик.
— Не скромничай. Шрамы твои говорят за тебя, — хохотнул он, — поэтому они на тебя так пялились, а теперь как девки отводят взгляд, мол, не заметили.
— Шрамы? — Эдван удивлённо уставился на Яна, после чего привстал из воды и сел на край ямы, чтобы самому рассмотреть, что же так привлекло их внимание.
— Спрашивать о чужих ранениях — невежливо, это может быть чем-то личным, — пояснил Ян.
— Я уже старый и больной, и плевал на вежливость. Не поделишься со старым Хрутом, пацан, где заработал такие украшения, — прокаркал мужчина и слегка привстал сам, продемонстрировав всем исполосованную белыми нитками шрамов грудь.