Дмитрий дождался 11 часов, когда настало время посещения больных, купил бахилы и прошел мимо охранника на лестницу. Поднявшись на 3 этаж, открыл дверь 1–го отделения. Далеко не прошел.
— Здесь отделение реанимации, мужчина! — навстречу попалась мясистая медсестра с фигурой борца в тяжелом весе.
— Сюда посторонним нельзя! — строго сказала «борчиха».
— Извините. — поднял руки Кабанов. — Этажом ошибся.
Дмитрий развернулся и зашаркал к выходу. У такой реаниматорши лучше ничего не спрашивать.
Зато на 4 этаже Дмитрию повезло. В коридоре по стенам были развешаны портреты выдающихся хирургов современности. Их фамилии совпадали с фамилиями на стенде в холле больницы. С фотографии, второй по счету от двери в ординаторскую, чуть склонив голову, улыбался Еремеев Аркадий Ефимович, заместитель заведующего, хирург высшей категории, любитель Шекспира и черный транспортолог по совместительству.
«Вот и ладненько!» — даже с некоторой теплотой подумал Кабанов.
— Вы к кому, дедушка?
Дмитрий повернулся, рядом стояла медсестра в белоснежном халатике лет 20 из тех, чей вид заставляет больных бурлить тестостероном и соответственно быстрее выздоравливать.
«Дедушка!», огорчился было Дмитрий, но подавил посторонние мысли.
— Скажи, дочка, а как мне хирурга Еремеева увидеть? Он работает сегодня?
— Аркадий Ефимович сейчас на операции. — сообщила «дочка». — Но и потом вы к нему не попадете. Аркадий Ефимович очень занят у нас, просто так никого не принимает, только по сложным вопросам.
— Большой специалист! — полувопросительно сказал Кабанов.
— Европейского уровня! Несколько дней назад из Германии прилетел. Он там операцию по пересадке печени успешно произвел!
— Вот мне такой специалист и нужен, дочка.
— Ай, молодец, Хаким! Верной дорогой товарища привел! — хлопнул таджика по плечу Кабанов. — Здесь наш специалист по изъятию органов работает. На днях из Германии вернулся. Я вот думаю, уж не Трайберу ли он там печенюшку пересаживал?
— Его надо выкрасть, за яйца взять, все расскажет! — Хаким кровожадно потер руки. — Кому пересаживал, у кого отрезал!
— В целом направление мыслей правильное. — одобрил Дмитрий. — Как говорил самый человечный человек: «есть условия, при которых насилие и необходимо и полезно». Но для самого человечного суда понадобятся доказательства. Поэтому похищение оставим на крайний случай. А сейчас поехали на рынок, к телефонным барыгам. Надо еще одно подслушивающее устройство собрать.
Кабанов сидел за рулем «Форд — Фокуса» и сознавал, что в плане автомобилестроения до Америки если не как до Луны, то до этой самой Америки уж точно. Подушки сиденья приняли филейные части как родные, повторили все изгибы позвоночника, руль как девичья коса, приборная панель — дизайнер как для любимого человека слепил, все кнопки там, где надо. В салоне прохладно, бесшумно гонит фреон кондиционер, звуки улицы остаются за стеклом.
— Так и не нашел человечка?
— Дело серьезное, сам понимаешь, Петрович. — Золотой пошевелил бровями, делая лицо значительным.
— Дезу гнать, надежный человек нужен, за два с таким типа случайно не встретишься, а спецом схлестнуться много вопросов возникнет.
— В рюмочной стукачков каждый второй. — удивился Дмитрий.
— Так тебе же надо, чтобы информуха напрямую к Пигмею попала, а он с простым народом не знается.
— Он ни с каким народом не знается — побаивается жульманов. Так что, Максим, вся надежда на тебя.
— Ты меня, Петрович, под монастырь подводишь. Я же не стукач. Я с вашим начальником раз только пересекся, он меня едва вспомнит.
— Вспомнит, ты парняга известный!
— Вспомнит — запомнит! — скривил лицо в недовольной гримасе Золотой. — Ты там наделаешь делов, а Пигмей меня подтянет! Чего я ему скажу — мне информацию о врачах — убийцах Сталин с того света прислал?
— Ужасы какие рассказываешь! — изображая испуг, округлил глаза Дмитрий. — Где товарищ Сталин, где Пигмей. Легенда вполне правдоподобная, потом, когда душегубов заластают, тебе еще грамоту от МВД выдадут.
— Она мне нужна, грамота!
— Не нужна. — согласился Дмитрий. — Но сделать надо.
— Ладно, позвоню ему по городскому. Поведется, солью твою тему.