Четвертой навечно связаны два погибших мира. Но из пепла, их покрывающего, из растрескавшейся безжизненной почвы пробиваются упрямые лозы, оплетая со всех сторон, даря надежду, что когда-нибудь они будут цвести. Визас.
Пятая тянется проводами, искрит, разбегается контактами сложной схемы. Местами прожженной, местами замкнувшей, и все же с ее помощью и правда можно починить галактику. По крайней мере, в это хочется верить. Бао-дур.
Шестая — прочные тросы, кошки, магниты. Уже и неясно, кто кого поймал и кто чья награда. Рыжее пламя, блуждающий огонь, который никогда не найдет себе покоя, стань хоть трижды джедаем. Мира.
…И есть еще седьмая. Когда-то она была другой, а сейчас — срезанные розы, шипастая изгородь. Острые грани льда, железные крючья в душу, аркан из колючей проволоки на шее. Но, даже такая, она держит. Не отдает ее, не позволяет сорваться в черную дыру. Может быть, сущность этой связи еще можно изменить… Может быть.
— Даже не знаю, милосердие это сейчас было или изощренная жестокость, — нарушает тишину надтреснутый голос Крейи. — Я почти забыла, каково это.
— Прости… учитель.
— За что? Теперь твое обучение действительно окончено. Ты сделала еще один выбор, и мне не остается ничего, кроме как его уважить. Более того, это один из тех выборов, что определяет судьбу галактики. Разве могла я когда-либо мечтать о большем? Подойди ближе, дитя. Подойди и слушай. Я поделюсь с тобой теми просветами в тумане будущего, что Сила успела открыть мне напоследок.