– Я не могу покинуть рабочее место. Полицию вызовите.
– Да мне осталось добежать три дома, – хнычу я. – А их пока дождешься, пока объяснишься… Пожалуйста, проведите меня через тот вход, где приемка товара. Я мышкой проскочу и через пять минут уже дома. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – почти умоляю я мужчину.
– Ладно, пошли, – недовольно отзывается охранник. – Но в другой раз вызываю полицию. Тут камеры, вообще-то, по шапке получу, если узнают.
Я нахваливаю его неравнодушие и отвагу всю дорогу через подсобные помещения, а едва оказываюсь на улице, опрометью бегу через дворы к автобусной остановке. Надеюсь, в своих выводах я все же не ошиблась. Тихон еще жив, еще молчит, и меня доставят прямо к нему, чтобы разговорить.
Телефон я отключаю. Мирон быстро сообразит, что я пропала, а вот что сбежала сама – не сразу. Плюс время, чтобы купить новый телефон и сим-карту, вряд ли у него припрятан запасной. Итого у меня минут тридцать-сорок в запасе. Хватит, чтобы добраться до поселка раньше них.
Старушка на лавке возмущенно всплескивает руками, чуть только я выныриваю из-за зарослей сирени, которыми пробиралась. Выразительным взглядом она показывает на окна второго этажа, а когда я благодарно ей улыбаюсь, закатывает глаза и отворачивается, раздосадовано поджав губы.
Я дохожу до стены дома, иду вдоль нее и встаю под козырек над подъездом, вновь оказываясь в поле ее зрения. После чего она резво поднимается и, почти не опираясь на свою клюку (которая, как мне кажется, больше для значимости), идет к подъезду. Влетает вперед меня и сходу начинает гневаться:
– У, черт безрогий, опять тут! Напугал меня! А ну марш отсюда, пока я полицию не вызвала!
– Не ори, старая, – грубо отзывается какой-то мужчина. – Иди, куда шла.
– Да что вы все топчитесь, не вернется он! Не вернется, делать ему тут нечего! Молодой парень, здоровый, да с мозгами, в отличии от некоторых!
– Старая, закрой рот, – рычит мужчина.
– А ты мне тут не командуй! Не командуй! Развелось командиров! Да ты еще сопли не научился подтирать, когда я на заводе спину горбила! Да меня мать у печи, считай, родила!
– Понеслась… – недовольно бурчит мужчина, затем раздаются гулкие шаги по лестнице и бабкин победный выкрик:
– Вот и иди! И ничего мне тут грязь разводить своими сандалетами заморскими! Весь подъезд затоптали, так и шляются, так и шляются, вымыть не успеваю! Туда-сюда, туда-сюда, то и дело!
Громко хлопает дверь в квартире наверху, после чего бабка выглядывает из подъезда и, бросив на меня сердитый взгляд и едва поднимая ноги, шаркает в свою квартиру. Я на цыпочках шмыгаю за ней.
– Ну? Чего притащилась? – шикает на меня бабка, едва я закрываю за собой дверь.
Смотреть на нее, честно говоря, довольно тошно. Вырвавшееся в запале слово обратно не вернуть, но затевать разборку сейчас не в моих интересах.
– Вы сказали, на заводе работали? Это правда?
– Да че ж не правда, все там, другого ничего и не было, – ворчит старушка.
– Расскажите мне все, что знаете об этом месте.
– Да что там рассказывать, завод и завод, – отмахивается старушка. – Уж лучше бы с землей сравняли, чем так, – принимается ворчать. – Мальчишки то и дело сбегали полазить. И возвращаются, кто с ногой сломанной, кто с рукой. Там уж поди и стены-то не уцелели. В убежище, разве что.
– А вот с этого момента поподробнее.
– Да что подробнее? – фыркает старушка. – Убежище как убежище. И то разворовали. У кого шкафчик стальной на балконе под хозяйственные нужды пристроен, у кого умывальник. Тьфу, – показательно сплевывает в сторону бабка. – Делать там нечего, но лезут. Измайловых умник нафоткал, да в интернеты свои выложил, год назад целое паломничество было. На что смотреть? На развалины? Вот когда работал, тогда да, тогда было на что глаз кинуть, а сейчас… – Она взмахивает рукой и замолкает.
– А этот умник еще тут живет?
– Куда ему деться? Мать в магазине работает, отец в школе директор.
– Точный адрес знаете?
Она называет, а я бесцеремонно прохожу в квартиру прямо в обуви. Иду в гостиную, окна которой выходят на другую сторону дома, распахиваю дряхлую деревянную раму с облупившейся краской и спрыгиваю на землю, не попрощавшись. У меня есть еще минут двадцать, за которые нужно успеть выяснить по максимуму об этом заводе.
Так я думала.
Выбравшись из-за зарослей за домом и быстро перебежав дорогу до следующего, я вновь ныряю в кусты. Дохожу до угла здания, осторожно выглядываю и едва не вскрикиваю, увидев прямо перед своим носом мощную мужскую грудь.