Итак, Скотт был зол, но не на нас. Он просто был зол в целом. Нашему отделу надрали задницу. Но он поверил в оправдание - поверил, что мы стояли на обочине шоссе с пробитой прокладкой радиатора - и мы были вне подозрений и без проблем.
Относительно говоря.
У нас еще оставалась вся эта история с русской мафией, о которой нужно было беспокоиться.
Сондра снова начала плакать. Это случилось внезапно. Без преамбулы или предупреждения. В одну минуту она сидела за столом, гладила Вебстера и пила свой кофе. В следующую минуту она уткнулась лицом в руки, ее тело сотрясали рыдания. Вебстер спрыгнул с ее колен и побежал в гостиную. Там он остановился, повернулся и посмотрел ей вслед. Затем он посмотрел на меня.
- Эй...
Я потянулся к ней, но потом отдернул руку. Я не знал, что сказать. "Прости, что твой старик приставал к тебе" - не казалось подходящим. Как и: "Мне жаль, что ты стала секс-рабыней для русской мафии" или "Надеюсь, ты и твой нерожденный ребенок спасетесь от психопата, который хочет тебя убить". Я был уверен, что компания "Hallmark" не выпускает поздравительных открыток для таких случаев.
Я понял, что Дэррил и Вебстер смотрят на меня. На их лицах было одинаковое выражение: Сделай что-нибудь, тупая задница.
И я сделал.
Я встал, обошел стол и положил руку на плечо Сондры. Шелк был мягким и гладким. Ее кожа была теплой. Она не двигалась, не смотрела вверх и не признавала меня, но и не отталкивала и не убегала с криками. Я похлопывал ее по плечу и давал пустые обещания - что все будет хорошо, что все в порядке, все лучше, она теперь в безопасности. Сондра не отвечала, но через несколько минут она подняла голову и вытерла глаза.
- Мне очень жаль. Я не хотела так сильно плакать. Я просто очень боюсь. И очень устала.
- Не хочешь прилечь?
Она кивнула.
- Да. Только на несколько минут.
Я взял ее за руку. Она не сопротивлялась. Вебстер рысью побежал за нами. Я привел ее в свою спальню и тут же пожалел об этом. В комнате был беспорядок. Простыни были смяты и покрыты крошками - даже осталось пятно от последнего раза, когда я ел на кровати сэндвич с фрикадельками. Вебстер сильно линял, и кошачья шерсть покрывала покрывало. На полу валялась грязная одежда и мокрые полотенца. Мой комод и тумбочка представляли собой лес пустых пивных бутылок, бумажек от косяков, недочитанных книг в мягкой обложке, тарелок, мисок и футляров от компакт-дисков. В комнате пахло аммиаком; в углу был спрятан туалет Вебстера. Я поспешно попыталась навести порядок, схватив охапку полотенец и одежды. Сондра хихикнула.
Я обернулся. Она улыбнулась мне и закрыла за собой дверь. Вебстер тут же завыл от досады, что его не пустили в спальню.
- Видишь? Ты такой же, как другие мужчины. Ждешь, пока мама уберет за тобой.
Я не мог понять, говорит она серьезно или шутит. Пожав плечами, я бросил грязное белье в корзину для белья.
- Постель чистая, - сказал я. - Просто немного крошeк. Давай, приляг ненадолго.
- Я не хочу оставаться одна.
- Я уверен, что Вебстер заберется туда вместе с тобой. Он никогда не отказывается от возможности вздремнуть. Как ты можешь слышать, он хочет туда.
- Мне очень нравится кот. Он пушистый. Но ты тоже можешь остаться. Ладно?
- Я... я...? - я сглотнул. - Конечно... Д-думаю, да. Если хочешь...
- Да, я хочу тебя.
Она легла на кровать, подперлась локтями и снова улыбнулась. Я улыбнулся в ответ. Она похлопала по матрасу рядом с собой и сняла туфли на высоких каблуках. Ее халат снова был расстегнут. Стараясь не смотреть, я сел на край кровати и расстегнул ботинки. Я подпрыгнул, когда ее руки коснулись моих плеч.
- Ш-ш-ш, - прошептала она.
Сондра начала массировать мои плечи. Ее пальцы разминали мышцы, о которых я даже не подозревал. Ее грудь прижалась к моей спине. Ее соски были твердыми. И я тоже. Она продолжала массировать. Из меня уходило напряжение. Осторожно она потянула меня вниз. Ее лицо было в нескольких дюймах от моего. А потом мы поцеловались. Она слегка поморщилась, и я вспомнил о ее разбитой губе.