Моё желание поспать обломал скрип двери. Стражники наконец пришли в гости.
- Заключенный, встать! Руки вперед!
На запястьях щелкнули тяжелые кандалы. Вот и отдохнули.
- За мной, шагом марш!
Минут десять мы петляли по темным, узким казематам, освещенным лишь факелами, пока не оказались в просторном и светлом зале. Зале Суда.
- Подсудимый, займите своё место. - Чопорно произнес худой церковник в темно-синей сутане. Стоп, да это же мой знакомый, Первосвященник, что запугивал Грида. Жаль, конечно что он хочет сжечь меня на костре. За то, что он поставил на колени этого шакала, я бы ему руку с радостью пожал. Сто пудов жадный тавернщик знал, что отправляет меня прямо в лапы бандитов.
Толчок в спину от стражника ясно намекнул, что стоит поторапливаться. Я прошел глубже в зал и встал и центральной трибуны. Прямо напротив меня, на возвышении сидел крепкий, седовласый мужик в начищенных до блеска, толстенных латах. Его возраст определить было довольно тяжело, мощная мускулатура, не свойственная старикам, длинный шрам, рассекающий седую щетину на немолодом лице. Я бы дал ему не больше 45-ти лет, если бы не его глаза... Усталый взгляд старика, что видел уже всё на этом свете, пронзил меня, словно рентгеном. Аж зябко стало. Я переключил внимание на его доспехи. Едрить, какие огромные наплечники! Разве они не будут мешать махать мечом?
Справа от него — трибуна с худощавым Первосвященником. Я так понимаю, что он тут в роли обвинителя. Значит мужик в латах посередине — судья. Тот самый комендант? А слева трибуна пуста. Места для отсутствующего адвоката?
- Итак, сегодня, в пятый день Святого Полдня будет рассмотрено дело о...
Я с трудом подавил зевок. Да, вроде бы и речь очень важная и всё такое… Но хоть убей — от подобных бюрократических заворотов меня тянет в сон.
-..ор обвиняется в следующих тяжких преступлениях. - Тут я навострил уши - Зверское, вопиюще-жестокое убийство троих человек в номере «Ночного Странника», богохульное проведение отвратительного языческого обряда в черте города, а также коварное похищение или убийство всеми нами уважаемого, заслуженного деятеля города — Травника.
- Полная чушь! Ничего из этого я не совершал! - Крикнул я, но мои слова тут же заглушил страшный грохот - это судья ударил по столу закованным в броню кулаком.
- ТИХО! Вы, подсудимый — не перебивайте. Вам еще будет дана возможность высказаться. Вы же… прокурор, будьте любезны — следуйте протоколу и не допускайте в свою речь личную оценку предполагаемых действий подсудимого. Продолжайте.
И началось судилище. Судом этот цирк назвать было нельзя. Я дремал, облокотившись на трибуну, пока священник вызывал очередного «свидетеля», и вполуха слушал их бредни.
- Захожу, а там кровь, кишки! Ужас просто! Я в визг и побежала звать Люрочку, а она такая — ну ты чего, трупов не видела, а я ей такая — так они по частям! Ой, страстей-то натерпелись...
-...дык да, так и было ваше Превосходительство. Как есть молвлю, прикладывал длани свои языческие и всю хмель как прибоем смывало! А еще у меня дома, пока мы пили, всё молоко скисло. Как есть — это ворожейство языческое!
-…Да. Именно в компании этого человека я в последний раз видел господина травника. Я не разобрал, о чём они беседовали, но кажется там что-то было про плащ.
- Благодарю вас за показания, мастер.
Свидетель — дедок, одетый в тщательно выглаженный костюм, поклонился и вышел из зала.
- Итак! - Священник повысил голос, тем самым сбросив сонное оцепенение не только с меня, но и судьи. - Думаю, ни у кого из нас не осталось сомнений — подсудимый полностью виновен по всем пунктам и должен быть приговорен… К двум тысячам, пятьсот тридцати трем годам, шести месяцам и одиннадцати дням тюремного заключения без права на апелляцию или досрочное освобождение.
- Спасибо за столь тщательно проведенное дознание, господин Первосвященник. А так же за то, что вы отвлеклись от своих прямых обязанностей чтобы примерить на себя роль прокурора. - Взял слово коммендант. Священник хотел что-то возразить, но лишь возмущенно хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. - Теперь слово предоставляется подсудимому. Говорите.
- Эм-мм-м… Я всего этого не делал.