Но тут, совершенно внезапно, внутри юноши вспыхнуло чувство надежды, а его ладони взмокли от волнения.
Даже когда он столкнулся нос к носу с варварами, он не нервничал так сильно.
И тут он услышал, как Гу Юнь со вздохом сказал:
— Хорошо. Ты можешь пойти со мной. Но не смей уходить от меня ни на шаг и пообещай делать все, что я буду тебе говорить.
Гэ Пансяо и Цао Нянцзы, несмотря на то, что они не знали куда и зачем им надо идти, не могли скрыть своего восторга, а Чан Гэн опустил голову и кашлянул, пытаясь подавить счастливую и совершенно невинную улыбку, тронувшую его губы. Но тут в его сердце всплыл ещё один вопрос - что же Ляо Жань сказал Гу Юню?
Неужели в этом мире есть кто-то, кто может в чем-то убедить его ифу?
Вскоре в пригород отправился потрепанный экипаж.
В качестве кучера сидел монах, внутри повозки были "благовоспитанный и утончённый ученый господин" с парой молодых слуг и маленькой девочкой-служанкой. От Гу Юня и Черных Орлов в Цзяннань не осталось и следа.
Чан Гэн не мог не взглянуть на Гу Юня. Маршал снял с себя всю броню и переоделся в халат с высоким воротником и воздушными широкополыми рукавами. Он также спрятал рану на шее. Волосы Гу Юнь решил оставить распущенными, в качестве насмешки над лысым монахом. Глаза Гу Юня закрывала черная тканевая лента.
Поскольку верхняя часть лица маршала была прикрыта, Чан Гэн невольно поймал себя на том, что все его внимание сосредоточилось на бледных губах его ифу. Юноша тут же заставил себя отвлечься и отвел взгляд в сторону.
— Аньдинхоу, господин, - не мог не спросить Гэ Пансяо, - почему вы должны так маскироваться?
Гу Юнь чуть повернул голову в противоположную от мальчика сторону, указал на ухо пальцем и серьезно сказал:
— Я глухой, не разговаривай со мной.
Гэ Пансяо несколько опешил.
Какой-то он слишком дерзкий для глухого.
Никто не знал, чья это была идея, но Гу Юнь облачился в личность эксперта по ароматам, чтобы найти виновника среди торговых судов, где до сих пор стояли ящики с ароматным бальзамом.
Люди, которые ведут дела, связанные с подобными "ароматными" бальзамами и не только, верят, что пять чувств мешают обонянию. С самого раннего детства маленьких детей ослепляли и лишали слуха, чтобы в дальнейшем обучить их этому мастерству, дабы они могли зарабатывать себе на жизнь. Люди, которые становились таким образом мастерами по ароматам, были одними из самых ценных кадров среди всех сведущих в этом бизнесе. Таких людей называли "ароматными мастерами".
Спрос на таких мастеров был слишком велик, и даже сотни тысяч золотых будет недостаточно, чтобы пригласить себе на работу такого мастера.
Гу Юнь завязал глаза и притворился глухим. Он также попросил других не разговаривать с ним, когда они покинут экипаж, чтобы лучше сыграть свою роль.
Когда они прибыли на причал, кое-кто уже ждал их. Чан Гэн чуть отодвинул край занавески экипажа и увидел низкорослого мужчину средних лет. Незнакомец приятно улыбался, глядя в сторону прибывших гостей.
— Господин Чжан немного опоздал. Что-то случилось в дороге?
Никто не знал, чью личность Гу Юнь сейчас примерил на себя. Чан Гэн же подозревал, что настоящего мастера давно похитили солдаты подразделения Черных Орлов. Выражение лица юноши не дрогнуло. Он лишь сложил руки вместе и в поклоне сказал:
— Мои извинения, глаза и уши нашего господина...
Мужчина средних лет ошеломленно уставился на прибывших. Гу Юнь потянулся и похлопал Чан Гэна по руке, а затем протянул ладонь, чтобы тот помог ему покинуть экипаж.
Чан Гэн быстро поймал его за руку, но в голове проскользнула непрошеная мысль: "Даже если он всего лишь притворяется, а на его глазах повязка, почему он двигается так уверенно"?
Гу Юнь протянул руку, блуждая в потемках, прежде чем нащупать руку Чан Гэна, но каждое его движение было точным и выверенным. Он как будто давно привык быть незрячим.
Однако, подобное сомнение вспыхнуло в голове юноши всего на мгновение. Когда Гу Юнь покинул экипаж, ему пришлось чуть наклониться и он чуть не упал в руки Чан Гэна. Когда маршал снял с себя всю броню, его точеная, худощавая фигура оказалась такой хрупкой. Чан Гэн совершенно бессовестно представил, как он мог бы в этот момент потянуть Гу Юня на себя, обхватить его руками, оторвав своего маленького ифу от земли крепкими объятиями.