— Пойду посмотрю.
— Подожди! - крикнул Гэ Пансяо. - Я тоже хочу пойти!
Когда эти двое покинули каюту, Гу Юнь снял монокль Люли и потер уставшие глаза.
Расположение архипелага было очень спорным. Он пересекал острова Дунъин, сходился у берегов Великой Лян в направлении Цзинань. Этот остров мог быть прекрасным стратегическим пунктом, но в правительственном цензорате никак не могли решить, как поделить эти территории, оттого остров остался нейтральной территорией.
Даже если военно-морские силы Великой Лян были значительно слабее вражеских, варвары с востока не смогли бы противостоять им. К тому же, до сих пор в водах Дунхай не нашли золотые прииски Цзылюциня.
Экспортная политика Цзылюцзиня Великой Лян была чрезвычайно строга. Империя напоминала железного петуха, не позволявшего ощипать себя ни на единое перышко. Если дунъинцам потребуются гораздо большие объемы Цзылюцзиня, им придется либо выкупать его у западных торговцев по высокой цене, либо пытаться заполучить пурпурное топливо на черных рынках Великой Лян.
Если бы они решили заключить торговые отношения с западниками, они бы точно не пересекали границу Великой Лян.
А что касается черных рынков...
В случае вступления контрабандистов в сговор с чиновниками, продлится это недолго.
Три поколения правителей Великой Лян питали отвращение к черным рынкам Цзылюцзиня. Они напоминали сороконожку с сотней ног. Она вроде мертва, но не побеждена [3]. Стоило только ситуации в подобных торговых отношениях разрешиться, как торговля возобновлялась с новой силой.
Даже если кто-то бы начал думать пальцем ноги, они бы думали только о том, что торговцы на черных рынках - не какие-то закоренелые преступники, а самые обычные люди, но за спиной каждого из торговцев стоял кто-то, в чьих руках были сила, власть и влияние.
Не говоря уже о других. Руки Гу Юня тоже не были чисты. Иначе он бы не смог справиться со своими обязанностями, используя только Цзылюцзинь, ежегодно предоставлявшийся ему императорским двором. Чего уж говорить об обслуживании Черной Брони, Черных Орлах, или Черной Кавалерии. Воробьи, черный пес и тигрята не смогли бы пережить ночь без пищи.
В столь крупном потоке контрабанды Цзылюцзиня, стоявшие за спиной маршала люди явно не были простыми торговцами.
В этот момент деревянная дверь каюты распахнулась. В помещение быстро вошел Ляо Жань, сложил руки в приветственном жесте так, как будто они уже давно были знакомы, а затем закрыл за собой дверь.
Гу Юню пришлось вернуть на переносицу стекло Люли, чтобы поприветствовать гостя.
Маршал искренне не понимал, откуда у Ляо Жаня так много уверенности в том, что его не изобьют до бесформенной массы?
Монах пользовался тем, что у него такое красивое и приятное лицо?
Окунувшись с головой в омут холодного взора Аньдинхоу, Ляо Жань предпочел никак на это не реагировать, а просто начал искать стул, чтобы присесть.
"Сегодня вечером корабль прибудет в Хаоли. После, монах будет следовать каждому приказу маршала".
— Прошу прощения за откровенность - но что именно монах может делать? - поинтересовался Гу Юнь. - У меня нет нужды в дополнительных источниках света.
Ляо Жань деликатно промолчал.
Гу Юнь постарался сесть более прямо. Пусть его глаза не могли хорошо видеть, в его взгляде все равно проскальзывали острия холодных ножей:
— Я действительно не ожидал такого развития событий. Руки "Линь Юань" дотянулись и до храма Ху Го. Мастер, нам вдвоем пора бы поговорить открыто [4] - вы сами влезли в это дело. В конце концов, каков же ваш мотив?
Мягкая улыбка буддийского монаха начала постепенно гаснуть на его красивом лице, сменившись печалью и обидой за простых смертных: " "Линь Юань" не намерен причинять вред".
— В таком случае, как мастер считает – почему он до сих пор жив? - улыбнулся Гу Юнь.
Согласно легендам, в одну из предыдущих династий непосильные налоги давили на простых жителей, Император не справлялся с возложенной на него ответственностью вести народ, власть в его руках ослабевала. И в эти тяжелые времена таланты со всех уголков мира отправлялись в "Линь Юань".
Одна из причин, по которой Император Тай-цзу [5] так отличился среди его преемников и предшественников в том, что его избрал один загадочный "Линь Юань".
Павильон Линь Юань собирает в своих стенах талантливых людей, от чиновников и дворян, до мелких купцов и слуг, акцентируя внимание на бесчисленное количество исключительных людей по всей стране.
Когда Великая Лян только начинала свое существование, Император Тай-цзу хотел пожаловать "Линь Юань" титул за большие заслуги. Вот только глава "Линь Юань" наотрез отверг желание Императора. С тех пор "Линь Юань" с его невероятными, масштабными идеями и наработками, заставили замолчать и "Линь Юань" был вынужден спрятаться в тени. И это продолжается и по сей день.